— Как думаете, — шепотом спросил один из них. — Если земляне поймали их, как долго они проживут?
Белл шикнул и поднял руку, приказывая всем остановиться. Финн прислушался: откуда-то впереди слышались едва различимые стоны.
— Мертвяки? — тихо спросил он, сжимая в одной руке пистолет, а в другой нож.
— Не думаю, — ответил Белл. — Я наслушался их за последние годы. Не похоже, чтобы это были они.
Он оглянулся на группу и прошептал:
— Расходимся. Мы с Финном вперед, остальные заходят с флангов. Если услышите стрельбу, бегите в лагерь.
Парни молча разошлись в стороны.
— Почему ты приказал им бежать в случае чего? — спросил Финн. — Что, если кому-нибудь понадобится помощь?
Белл посмотрел на него.
— Если дойдет до стрельбы, это будет означать, что помочь уже невозможно.
Пригнувшись и двигаясь между кустами, они прошли еще десяток метров вперед. Стоны становились слышны все отчетливее, теперь уже и Финну было понятно, что эти звуки может издавать только живой человек.
Еще через несколько метров в зарослях показалась щель. Белл знаком приказал Финну приблизиться, и тот заглянул в разрыв. Впереди, привязанный за лодыжки к дереву, вверх ногами висел Джаспер.
Финн рванулся, но Белл схватил его за плечо и повалил на землю.
— Ты что, не понимаешь, что это ловушка? — зашипел он. — Наверняка кругом хренова туча землян, и они прикончат нас, как только мы выйдем отсюда.
— Предлагаешь его бросить? Да? Оставить висеть здесь?
Белл тяжело вздохнул. Было видно, как напряженно он размышляет.
— Нет, — сказал он наконец. — Но действовать будем с умом.
Слева и справа от них колыхнулись деревья.
— Это парни подают сигнал, что они зашли во фланги, — объяснил Белл. — Действовать будем так: я снимаю пацана, ты прикрываешь. Заберись на дерево и следи. Увидишь шевелящиеся ветки — стреляй. И учти: после первого выстрела у нас будет максимум пять минут на то чтобы убраться отсюда к чертовой матери.
Финн кивнул и проверил обойму.
— Уверен, что хорошо стреляешь? — спросил Белл, передавая ему свой автомат.
— Мой отец считал, что стрельба — занятие для настоящего мужчины. Так что да, я более чем уверен.
Забраться на дерево оказалось довольно сложным делом: несмотря на то, что в бункере был спортзал, и Финн регулярно его посещал, состояние мышц все же было далеко от идеала. Тяжело дыша и пытаясь успокоить бьющееся сердце, он выбрал подходящую ветку и устроился на ней, крепко держа в руках автомат. Поймал в перекрестье прицела Джаспера и ухнул, подавая знак.
В ту же секунду на поляне показался Белл. Он бежал не скрываясь, держа наготове нож. Финн перевел прицел на деревья и медленно повел ствол автомата вдоль выбранной линии. Он никого не видел: ветки колыхались равномерно, от ветра, из звуков было слышно только стоны Джаспера.
Ладони вспотели. Финн бросил взгляд на поляну: Белл уже перерезал веревку и Джаспер кулем упал на землю. И в эту самую секунду раздался выстрел.
***
До бункера они добрались без приключений. Странно было идти по лесу, оглядываясь по сторонам, странно было вдыхать в себя пахнущий хвоей воздух и еще более странно было ощущать припекающее макушку солнце.
— Рада, что оказалась на свободе? — спросил Миллер.
Рейвен пожала плечами. Она была одной из немногих, кому и в бункере было нормально. Сидела себе целыми днями в лаборатории и занималась изучением механики: чем плохо? Уж точно лучше, чем болтаться по улицам Лос Анджелеса с такими же одинокими подростками, пить дешевое вино и трахаться с кем попало в темных подворотнях.
За это ее и замели пять лет назад: во время облавы очередной кавалер переложил в ее карман из своего пакет с наркотиками, и она не смогла ничего доказать. Впрочем, не слишком и пыталась.
— Где твои родители? — новая попытка Миллера завязать разговор тоже не увенчалась успехом. Родителей Рейвен помнила плохо: вечно пьяная мама, вечно злой и под кайфом отец. Когда служба опеки забрала ее и пристроила в приемную семью, она была даже рада. Однако, после оказалось, что рано радовалась.
— Ваш сын, Нейт, — сказала она вместо ответа на вопрос. — Вы же хотите про него спросить, так? Почему не спрашиваете?
— Ты знаешь Нейта?
Рейвен засмеялась вполголоса. Еще бы она не знала Нейта! Проведи пять лет в одном пространстве с сотней людей, и будешь так или иначе знать каждого из них.
— Он был среди милитаристов, — сказала она и объяснила, поймав удивленный взгляд Миллера: — Совсем скоро после начала все разделились на группы: милитаристы, пацифисты, просветленцы — мы называли их пофигистами, и те, кто не захотел присоединяться к группам. Одиночки.
— И что это означало практически?
Рейвен усмехнулась. Практически это означало, что милитаристы установили внутри группы свои законы. Они распределяли еду по принципу «кто успел, тот и съел», они безжалостно гнобили представителей остальных групп, они целыми днями мастерили оружие и качались в спортзале, одержимые идеей однажды выйти на свободу и отомстить ублюдку-Телузеру, засунувшему их сюда.
— Знаете, давайте вы спросите у него самого, — предложила Рейвен. — Тем более, что мы практически пришли.
У КПП по-прежнему валялись вчерашние трупы. Запах стоял такой, что впору было надевать респираторы, но пришлось лишь закрыть лица рукавами рубашек и двигаться дальше.
— Странно, — сказала Рейвен, когда они подошли ко входу в бункер. — Я была уверена, что мы его запирали.
Но дверь была приоткрыта, изнутри был виден тусклый свет и доносились звуки музыки: наверное, уходя, кто-то забыл выключить стереосистему.
— Приготовиться, — скомандовал Миллер и все достали оружие. — Заходим по одному, медленно, внимательно оцениваем обстановку. Рейв, ты идешь за мной.
Она хотела было напомнить, что в сражении от нее будет мало толку, но передумала. И следом за Миллером, прячась за его широкой спиной, вошла внутрь.
И — как будто не уходила. Мягкий свет падал от висящей под потолком лампы, осколки экрана валялись на полу, сваленные грудой кресла по-прежнему стояли там, где они их и оставили.
— Туда, — Рейвен показала направление. — Запасы мы спрятали там.
Они прошли по узкому длинному коридору, по обе стороны от которого уходили двери камер. Впереди была кухня, слева от нее — душевая, а справа располагался спортзал.
Они почти дошли до конца, когда чуткое ухо Рейвен уловило какой-то звук.
— Дверь! — шепотом сказала она, а после закричала: — Дверь закрывается!
Все бросились назад, но было уже поздно. Пока бежали по коридору, пока толклись у выхода, мешая друг другу, дверь успела наглухо закрыться, отсекая от них и свежий воздух, и солнечные блики, и запах чертовой хвои.
— Ловушка, — сказал Миллер, с силой пнув дверь подошвой ботинка. — Это ж надо было так глупо попасться!
Рейвен обессиленно села на пол.
«Говоришь, тебе здесь нравилось? Как насчет того, чтобы провести здесь еще лет двадцать?»
========== Глава 4. Terra incognita ==========
Маркус подошел к охранникам и о чем-то заговорил с ними, возбужденно указывая рукой на другую сторону лагеря. Элайза спряталась за хозблоком и наблюдала. Вот Маркус жестикулирует, охранники переглядываются, вот один из них кивает и, поправив автомат на плече, делает шаг в сторону.
— Давай же, — прошипела Элайза и чуть не закричала от неожиданности: на ее плечо опустилась тяжелая рука.
Она резко обернулась и увидела Джима. Очень недовольного и хмурого Джима.
— Что ты здесь делаешь?
Отвечать нужно было быстро и Элайза не успела придумать правдоподобную ложь.
— Маркус пытается отвлечь охранников, чтобы я смогла приблизиться к Октавии и поговорить с ней.
Брови Джима поднялись вверх, губы сжались в узкую полоску.
— Зачем тебе с ней разговаривать?
— Затем, что она совершенно точно не заражена, и я не понимаю, почему вы продолжаете держать ее в клетке.
Джим помолчал, рассматривая ее, а затем сделал шаг в сторону и крикнул: