Девяносто третий год

-- Прощаю тебя, -- произнес старец.

II

Мужицкая память стоит знаний полководца

Провизия, сброшенная с корабля на дно гички, весьма пригодилась.

После вынужденного блуждания по морю беглецам удалось добраться до берега лишь на вторые сутки. Ночь они провели в открытом море; правда, ночь выдалась на славу, пожалуй даже слишком лунная, особенно если требуется проскользнуть незамеченным.

Сначала гичке пришлось отойти от французского берега и держаться открытого моря в направлении острова Джерсей.

Беглецы слышали последний залп разбитого врагами корвета, разнесшийся вокруг, подобно предсмертному рычанию льва, которого настигла в лесной чаще пуля охотника. Затем на море спустилась тишина.

Корвет "Клеймор" принял ту же смерть, что и "Мститель", но слава обошла его. Нельзя быть героем, сражаясь против отчизны.

Гальмало оказался на редкость опытным моряком. Он совершал чудеса ловкости и сообразительности; только вдохновенный мастер мог прочертить утлым челном извилистый и безопасный путь сквозь рифы и валы, под самым носом у неприятеля. Ветер утих, и плавание теперь не представляло больших опасностей.

Гальмало благополучно миновал скалы Менкье, обогнул Бычий Вал и укрылся в бухточке с северной его стороны, чтобы немного передохнуть, потом снова взял курс на юг, пробрался между Гранвилем и островами Шосси, благополучно обошел дозорные посты у Шосси и у Гранвиля. Так он достиг бухты Сен-Мишель, что уже само по себе было весьма дерзким маневром, ввиду близости Канкаля, где стояла на якоре французская эскадра.

К вечеру второго дня, приблизительно через час после захода солнца, гичка обогнула гору Сен-Мишель и пристала к берегу, куда не ступает нога человека, ибо смельчака подстерегает здесь опасность увязнуть в зыбучих песках.

К счастью, в это время начался прилив.

Гальмало подгреб как можно ближе к берегу, ощупал веслом песок и, убедившись, что он способен выдержать тяжесть человека, врезался носом гички прямо в берег и выскочил первым.

Вслед за ним вышел старик и внимательно огляделся вокруг.

-- Ваша светлость, -- сказал Гальмало, -- мы с вами находимся в устье реки Куэнон. Вон там по левому борту Бовуар, а по правому -- Гюинь. А вон там прямо, видите, колокольню, так это Ардевон.

Старик нагнулся, взял одну галету, сунул ее в карман и приказал Гальмало:

-- Остальное возьми себе.

Гальмало положил в мешок остаток окорока и остаток галет и взвалил мешок на плечо. Затем он сказал:

-- Ваша светлость, мне вести вас или идти за вами?

-- Ни то, ни другое.

Гальмало удивленно уставился на старика.

А тот продолжал:

-- Сейчас, Гальмало, нам приходится расставаться. Два человека -- это ничто. Тут нужно идти или с тысячным отрядом, или одному.

Не докончив фразы, старик вытащил из кармана зеленый шелковый бант, напоминавший кокарду, с вышитой посредине золотой лилией.

-- Ты читать умеешь? -- спросил он.

-- Нет.

-- Тем лучше. Грамота -- лишняя обуза. А память у тебя хорошая?

-- Да.

-- Вот это отлично. Слушай меня, Гальмало. Ты пойдешь вправо, а я влево; я направлюсь в сторону Фужера, а ты в сторону Базужа. Не бросай мешок, так легче сойдешь за крестьянина. Оружие спрячь. Вырежь себе в кустах палку. Пробирайся через рожь, она нынче высока. Крадись вдоль изгородей. Минуя околицы, иди напрямик полем. Прохожих сторонись. Избегай проезжих дорог и мостов. Не вздумай заходить в Понторсон. Ах да, путь тебе преграждает река Куэнон. Как ты через нее переберешься?

-- Вплавь.

-- Отлично. Впрочем, ее можно перейти и вброд. Знаешь, где брод?

-- Между Ансе и Вьевилем.

-- Отлично. Теперь я вижу, что ты действительно местный уроженец.

-- Но ведь ночь на дворе. Где же вы будете ночевать, ваша светлость?

-- Обо мне не беспокойся. А вот ты где думаешь переночевать?

-- Где-нибудь на мху. Ведь до матросской службы я был крестьянином.

-- Да, кстати, выбрось матросскую шапку, а то тебя по ней опознают. А крестьянский головной убор ты легко найдешь.

-- Ну за этим дело не станет. Любой рыбак с охотой продаст мне свою шапку.

-- Отлично. А теперь слушай. Ты здешние места знаешь?

-- Все до единого.

-- По всей округе знаешь?

-- От Нуармутье до самого Лаваля.

-- А как они называются, тоже знаешь?

-- И леса знаю, и как они называются, знаю, все знаю.

-- И все запомнишь, что я тебе скажу?

-- Запомню.

-- Отлично. А теперь слушай внимательно. Сколько лье ты можешь пройти за день?

-- Ну десять, пятнадцать, восемнадцать. А если понадобится -- и все двадцать.

-- Может понадобиться. Запомни каждое мое слово. Пойдешь отсюда прямо в Сент-Обэнский лес.

-- Тот, что рядом с Ламбалем?

-- Да. На краю оврага, который идет между Сен-Риэлем и Пледелиаком, растет высокий каштан. Там ты и остановишься. И никого не увидишь.

-- А все равно там кто-нибудь да есть. Знаю, знаю.

-- Ты подашь сигнал. Умеешь подавать сигналы?

Гальмало надул щеки, повернулся лицом к морю и несколько раз ухнул по-совиному.

Казалось, что звук идет из самой ночной мглы. Неотличимо похожее и зловещее ухание.

-- Отлично, -- произнес старик. -- Молодец.

И он протянул Гальмало зеленый шелковый бант.

-- Вот моя кокарда. Возьми ее. Неважно, что имени моего здесь никто не знает. Вполне достаточно этой кокарды. Смотри, вот эту лилию вышивала в тюрьме Тампль сама королева.

Гальмало преклонил колена. С священным трепетом он принял из рук старца вышитую кокарду и приблизил ее было к губам, но тут же отдернул руку, убоявшись такого святотатства.

-- Смею ли я? -- спросил он.

-- Конечно, ведь целуешь же ты распятие!

Гальмало коснулся губами золотой лилии.

-- Встань, -- приказал старик.

Гальмало встал с колен и засунул бант за пазуху.

А старик продолжал:

-- Слушай меня хорошенько. Запомни пароль: "Подымайтесь. Будьте беспощадны". Итак, добравшись до каштана, что на краю оврага, подашь сигнал. Трижды подашь. На третий раз из-под земли выйдет человек.

-- Из ямы, что под корнями. Знаю.

-- Человек этот некто Планшено, его прозвали также "Королевское Сердце". Покажешь ему кокарду. Он все поймет. Затем пойдешь в Астиллейский лес по любой дороге, которая тебе приглянется; там ты встретишь колченогого человека, который зовется Мускетон и не дает спуску никому. Скажи ему, что я его помню и люблю и что пора ему подымать все окрестные приходы. Оттуда иди в Куэсбонский лес, он всего в одном лье от Плэрмеля. Там прокричишь по-совиному, из берлоги выйдет человек, это господин Тюо, сенешал Плэрмеля, бывший член так называемого Учредительного собрания, но придерживается он наших убеждений. Скажешь ему, что пора подготовить к штурму замок Куэсбон, который принадлежит маркизу Гюэ, ныне эмигрировавшему. Местность там пересеченная, овраги, перелески -- словом, самая для нас подходящая. Господин Тюо -- человек решительный и умный. Оттуда пойдешь в Сент-Уэн-ле-Туа и поговоришь с Жаном Шуаном, который, по моему мнению, подлинный вождь. Оттуда пойдешь в Виль-Англозский лес, увидишь там Гитте, его зовут также Святитель Мартен, и скажешь ему, чтобы он зорко следил за неким Курменилем, зятем старика Гупиль де Префельна, который возглавляет в Аржентане якобинскую секцию. Запомни все хорошенько. Я ничего не записываю, потому что писать ничего нельзя. Ларуари написал несколько строк, и это его погубило. Оттуда ты пойдешь в Ружфейский лес, где встретишь Миэлета, он умеет прыгать через овраги, опираясь на длинный шест.

-- У нас такой шест зовется жердиной.

-- Ты тоже умеешь ею пользоваться?

-- Еще бы, неужто я не бретонец, неужто я не крестьянин? Да у нас жердь первый друг, с нею и руки крепче и ноги длиннее.

-- Другими словами, с нею враг слабее и расстояние короче. Хорошая штука.

-- Раз как-то я со своей жердиной отбился от трех жандармов, а у них были сабли.

-- Когда же это?

-- Лет десять тому назад.

-- При короле?

-- Ну да.

-- Значит, ты сражался еще при короле?

-- Ну да.

-- Против кого сражался?

-- Хоть убей, не знаю. Я соль тайком привозил.

-- Отлично.

-- У нас это называлось бороться против соляных налогов. Да разве соляные налоги и король одно и то же?

-- Да. Нет. Впрочем, тебе это знать необязательно.

-- Прошу прощения, что осмелился задать вашей светлости вопрос!

-- Хорошо, слушай дальше. Ты знаешь Ла Тург?

-- Это я-то? Да я сам оттуда.

-- Как так?

-- Да так, я ведь родом из Паринье.

-- Правильно, Тург рядом с Паринье.

-- Знаю ли я Тург -- да это же родовой замок моих господ, большой такой, с круглой башней. Старое здание от нового отделено крепкой железной дверью, ее и пушкой не прошибешь. В новом замке хранится книга про святого Варфоломея, многие нарочно приезжали в Тург поглядеть эту книжку. А лягушек там вокруг -- пропасть. Сколько я их мальчишкой переловил. И подземный ход там тоже есть. Может, кроме меня, никто этого хода и не знает.