Капитан тем временем сосчитал паруса. Действительно, оказалось восемь правильно расставленных военных кораблей, силуэты которых вырисовывались в дали. Посредине можно было различить крупное трехпалубное судно.
— Знакомы ли вам эти паруса? — спросил капитан у лоцмана.
— Без сомнения, — ответил Гакуаль. — Это эскадра.
— Какая? Французская?
— Дьявольская.
Наступила пауза. Наконец капитан продолжал:
— И что же, по вашему мнению, тут вся эскадра?
— Нет, не вся.
Действительно, 2 апреля Валазе донес Конвенту, что в Ла-Маншском канале крейсируют шесть линейных кораблей и десять фрегатов. Теперь капитан вспомнил об этом.
— Да, да, — сказал он, — эскадра состоит из шестнадцати судов, а тут их всего восемь.
— Остальные, — проговорил Гакуаль, — рассеялись вдоль всего берега и подстерегают.
Капитан, продолжая смотреть в подзорную трубу, бормотал сквозь зубы:
— Один трехпалубный корабль, два фрегата первого ранга, пять второго ранга.
— Но и я с своей стороны следил за ними, — продолжал Гакуаль.
— Славные корабли! — произнес капитан. — Мне случалось командовать такими.
— А я, — проговорил Гакуаль, — видел их вблизи. Все они ясно врезались мне в память, и я уж не перепутаю одно с другим.
— Лоцман, — сказал капитан, передавая Гакуалю свою подзорную трубу, — можете ли вы различить, что вот это за линейный корабль?
— Могу, господин капитан: это «Кот д'Ор».
— Ага, значит они его перекрестили. Прежде он назывался «Бургундские Штаты». Совсем новенькое судно. Сто двадцать восемь орудий.
Он вынул из кармана записную книжечку и карандаш и записал в книжечке цифру 128. Затем он продолжал:
— А это что за судно, первое слева от корабля?
— Это фрегат «Опытный».
— Фрегат первого ранга. Пятьдесят два орудия. Два месяца тому назад он стоял в Бресте.
Отметив в своей записной книжке цифру 52, капитан спросил:
— А второе судно слева от корабля, как его название?
— «Дриада».
— Тоже фрегат первого ранга. Сорок 18-фунтовых орудий. Он плавал в Индию. Имеет славное морское прошлое.
Записав под цифрой 52 цифру 40, он снова поднял голову и спросил:
— А справа от корабля?
— Господин капитан, это все фрегаты второго ранга. Их всего пять.
— Как называется первый от корабля?
— «Решительный».
— Тридцать два 18-фунтовых орудия. А второй?
— «Ришмон».
— Такое же вооружение. Дальше?
— «Безбожник».
— Довольно странное название для судна. Дальше?
— Дальше — «Калипсо», «Хвататель».
— Итого пять фрегатов, вооруженных каждый 32 орудиями, — и капитан проставил под написанными ранее цифрами 160.
— Вы, однако, отлично узнаете их, лоцман, — проговорил Буабертло.
— А вы, капитан, их отлично знаете, — ответил Гакуаль. — Узнавать недурно, но знать еще лучше.
Капитан, глядя в свою записную книжку, стал считать сквозь зубы:
— Сто двадцать восемь, пятьдесят два, сорок, сто шестьдесят…
В эту минуту Лавьевилль снова показался на палубе.
— Шевалье, — крикнул ему капитан, — знаете ли, что мы имеем перед собою триста восемьдесят орудий?
— И прекрасно, — ответил Лавьевилль.
— А вы только что были на батарее, Лавьевилль. Скажите, наконец, сколько у нас годных в дело орудий?
— Только девять.
— Так! — проговорил, в свою очередь, Буабертло. Он снова взял из рук лоцмана подзорную трубу и стал смотреть вдаль. Восемь видневшихся на горизонте судов стояли в полной тишине. Они казались неподвижными, но между тем с каждой минутой увеличивались. Корвет незаметно приближался к ним.
— Капитан, — сказал Лавьевилль, прикладывая руку к головному убору, — имею честь представить рапорт. Я всегда относился недоверчиво к этому «Клэймору». Нет ничего неприятнее, как быть неожиданно посаженным на судно, которое вас не знает или вас не любит. Английский корабль не может быть другом француза. Сорвавшаяся проклятая пушка доказала это как нельзя лучше. Я тщательно осмотрел все помещение. Якоря надежны; железо хорошее, без раковин, и к тому же кованое; кольца прочны; канаты превосходны, легко разматываются, достаточной длины, а именно в 120 сажен. Артиллерийских припасов достаточно. Шесть канониров убито. Сто семьдесят один выстрел на пушку.
— Разумеется, раз осталось только девять орудий, — проговорил вполголоса Буабертло и снова направил свою подзорную трубу на горизонт.