А мог бы вовсе без запятых. Осторожно засунул хуй в стальное кольцо, затянул магниты. Приготовились, начинаем.
"Если адепт пытается достичь рая, связанного с венерой, где тень несозданных созданий колыхается во тьме, и нечто в нем противится силам планеты, тогда энергетические поля прижмут его к заплеванной почве, вывернут горло, как рукавицу. К примеру: мы познакомились со стриптизером. Приятный парень, мускулы где надо, стойка, татуировки. Это китайский иероглиф: happiness, а это сокол Гора, как на воротах в нашей кибле. Поговорили о завоевании Тибета, о мышьяке, о докторе, вовремя покинувшем детей, об ангельских чернилах, энергии шен-ци. Потом он осторожно коснулся губами залупы, словно это бутон какой-нибудь постылой розы. "Коллекция диковин". "Да, пришлось путешествовать за три моря" (рассказал ему давнишнюю историю про жемчужное ожерелье, которое требовал старший сын). Слабость после первой любви, я, пожалуй, встану на четвереньки, чтобы вам удобнее было вставлять. "Хочешь сигарету?" "Спасибо, хозяин". Новый Ирод не растерялся бы. Но где уж нам, калекам. Сонная фантазия: замотать глаза мокрым платком, предложить — пойдем на опушку, и на счет девяносто три пальнешь мне в затылок. Договорились? Пять грандов, на дороге не валяются. Сможешь купить себе любого мальчика, даже того блондина, что жонглировал перечницами и сифонами. По рукам? Подумал, хлопнул по плечу, засмеялся: ну ты, парень, даешь. Твоя взяла.
Вышел в сад, искривился, как намоленная икона. Пучки зловредных энергий. Парусник несет нас к юпитеру, слышишь — бубнят арфы? Домашнее задание: обнаружить невидимое существо в прихожей, обласкать его, нежно противоречить, удовлетворить напоследок. Merkavah — что это? (посмотреть в красном словаре). Расскажу историю: перед тем, как начать Восхождение, три парня свалились на пол, будто мешки с чечевицей. Хозяйничал капитан: расставить ноги, растопырить чакры! Коснитесь левого плеча, повернитесь на запад, скажите: "Баррон!" Прорехи; если приглядеться, увидишь, как пульсируют вены. Но продолжим: когда я медитировал с картой ZAX, оракул объяснил мне, что если посмотреть на нее с иной стороны (из окна "Отеля де ля Сюз"?), перепрыгнуть пропасть можно с той же легкостью, что и перешагнуть трещину на военном асфальте. Ты знаешь, я люблю еблю, мне уже двадцать три года, я себя хорошо изучил, знаю каждую перекладину, каждый бубенец, так вот: если у меня сосут и резво массируют копчик, вот тут вот, я сразу кончаю. Попробуем, или плеснуть еще спуманте?
Наконец предались забавам.
Поводырь подсказывает, что нужно сначала закончить это сочинение, а потом уже браться за Liber Cordis Cincti Serpente. Шы ше сдуфк? Да, мой повелитель. Приволок таз для омовения извлеченных органов. Первоклассники, они еще ничего не умеют. Плачут, заметив сказочный жезл.
"Меня не удивит, если и в середине обнаружится розовый проблеск", — поставил хрупкую точку Маркопулос.
8
"Книга мертвых детей" — вот как они ее называли. Семьсемьсемь прикоснулся ко лбу, шепнул: «Велиар». Щель на экране расползлась ухмыляющейся дугой, вспыхнула, дернула мотоциклетными крыльями. Летописец представил, как черная колонна впивается в левую половину тела, белая — в правую. "Там, за оградой, всего лишь сад, сад викария, подснежники с львиными глазами", — убеждал он себя, но зрение не повиновалось. Усекновение оптического нерва. В конверте, еще секунду назад пустом, появилась инструкция от Грифа: "Разве не так вы золотите шпили? Серебро следует расправить молотком, пока не обернется нестерпимой тканью, обволакивающей твердь. Придавите щеткой или льдиной, чтобы пристала намертво. Проще, чем перо и чернила, слаще хрусталя, тяжелее ртути, серебро отражает ангельские слова, профиль доктора, шаркающего перед дверью, истребленные ужасом детские лица".
— Вас ожидает профессор Хаусхофер, — поклонился турчонок.
Мелодичный шум, словно по столику, повинуясь ропоту колес, пробежал подстаканник. "Не прикасайтесь к поручням — теллурий", — предупредил поводырь. Сток фонтана забили гниющие листья.
— Атэ! — хозяин коснулся лба.
— Azt! — пальцы застыли на груди.
— Малькут! — вцепился в набрякшие причиндалы.
— Ве-Хебура! — правое плечо.
— Ве-Хедула! — левое.
— Ле-Олам! Аминь. — Ладони сошлись на груди.
Хозяин повернулся на юг, и под потолком взвизгнула механическая птица.
— С вами хотел бы познакомиться наш друг, Рудольф фон Зеботтендорф. Прошу следовать за мной. — Розовый солнцеворот качнулся над обильной дверью. — "Отель де ля Сюз", комната новобрачных, — на ладони поводыря вздохнул бронзовый ключ. — Помните приветствие?
— I am the power of 333 of the 10th aether mighty in the parts of the heavens, — прозвучал покорный ответ. — I was raped by three noble horsemen I was seen by a shrink and admitted to a mental hospital I say with darkness the lower beneath let them vex upon the earth heavens I have been paying Arian lads for the sex we all enjoy I prepare to govern the earth right now здесь присутствует Azt Herr Sebottendorf.
Поправил капюшон, улыбнулся.
— Все правильно. Ловите дукат.
— Четыре элемента, — раскинулся в кресле Джефф. — Гриф ошибается, игнорируя их. Эти люди из А-е — свиньи.
Нет ли пятна на брюках? Впору припасти вату, сплясать на кофейной гуще. Сын простого машиниста, надо же. Растормошить архивы?
Но вечерний скачок тайной крови подавил все способное размышлять.
9
25 декабря 1439-го года Изабо Эмеле, проживающая в Фесне, отправила за хлебом своих сыновей, пятнадцати и семи лет. Как оказались они в "Отеле де ля Сюз"? Возможно, их заманил в ловушку Прелати, дежуривший в рождественский вечер возле невидимой базилики. На излете года, когда снег налипает на тощие ветки, убивать малышей с каждым днем все привольней. Конь скользит по замерзшей воде, словно загляделся в слюдяное зеркальце циклопа. Бронзовые цепочки на неуверенных копытах, фестоны на терпеливой голове. Подрочил на тусклое преступное тельце, прощай, хулиган. Набухают язвы. Охотничьи трофеи в темном зале, коптящий факел, портреты диких предков. Поле сурепки под зимним одеялом, season's greetings. Потряс музыкальную открытку, точно крошку-вальдшнепа.
"По поводу шаманизма: то, что вы пишете, ужасная ошибка, — Маркопулос лизнул воображаемую марку. — Они пытаются проникнуть в ущелья, раздобыть кости затонувших в горных потоках. Но есть ли разница между демонами и ангелами? «Ангел» — всего лишь вестник. Только эфиопский Енох говорит об ангелах нечто вразумительное. Разве вы не понимаете: между высокой и низкой магией прячется аргентинская пропасть. Мы ищем макрокосм, они же топчутся на свалке заброшенных эмоций, пытаясь выкопать осколок хрустального ножа, циркуляр Хаусхофера, сморщенный кусочек серебряной ткани. В наши дни от них невозможно скрыться, они повсюду. Их капканы под каждым кустом, в священной лощине, в уголках глаз, в улыбке ночного официанта, в капле спермы на щеке, в ядовитых радиоволнах, в опустевшей артерии, в голосовых связках. О чем же вы говорите? Опомнитесь, братец".
Пляска клавиш утихла, голоса сверчков заполнили ритуальную комнату. "Вы меня пугаете", — произнес гость пересохшими от недоумения губами. Профессор бросил терпеливый жгут на поднос. "Не беспокойтесь, так и надо. Позвать мальчишек? Все готово, осталась только обложка". Из кармашка донесся бесцеремонный сигнал.