– А ты хотел бы?
– Когда-то хотел больше всего на свете. Сейчас я ни в чем не уверен. Я думаю, то, что мне действительно нужно, лежит вне меня, вне чего бы то ни было, и поэтому, вероятно, будет последним, что я смогу получить. Как всегда, в этом деле хватает неудачников и несчастливых ребят.
Капитан кивнул.
– Ты заметил, что теперь нас осталось девять, и из них шестеро – терране?
Маккрей нахмурился.
– А ты прав! Я и не задумывался.
– Терране выживают. Мы все делаем не так, нас заносит в самые неподходящие места, но мы выживаем. Как раса, мы приспосабливаемся для выживания, и затем либо переживаем, либо перерастаем тех, кто нас угнетает, если конечно, не считать нас самих.
– Интересно, только ли в этом дело, – вздохнул Джимми Маккрей, повернувшись лицом к Городу. – Эти Кинтара почти не в курсе, что представляют собой семьдесят процентов известных рас, но нас, терран, они знают гораздо, гораздо лучше – как и мы их. Мы старые знакомые, так уж сложилось. Теперь, когда ты мне подсказал, я понимаю, что превосходство терран не случайно. Оно не обусловлено лишь высокими способностями нашей расы, будь то размножаться как трава, или выживать и преодолевать тяготы. Все расы способны выживать, иначе бы они не поднялись так высоко. Нет, я думаю, мы более живучи потому, что так хотели Кинтара. Не потому, что мы такие уж особенные, а потому, что они нас так хорошо знают. – Он вздохнул. – Пора нам идти к остальным. Похоже, они собрались выступать.
– Лучше бы Манья и та девица, которую она поджарила, выяснили свои отношения прямо тут, и делу конец, – кивнув, сказал Чин. – Это все равно случится, раньше или позже. У меня серьезное предчувствие, что если мы не научимся улаживать свои разногласия, даже небольшие, и не станем одной командой, то там, внизу, нам тоже долго не протянуть.
– Похоже, у нас впереди длинный путь, капитан, – отвечал Джимми. – Быть может, сейчас мы сверили свои путевые заметки.
На спиральном мосту было холодно, они этого не ждали и теперь испытывали дискомфорт. До горящего огнями Города надо было прошагать еще несколько километров; они надеялись, что там будет теплее.
Казалось разумным разделить Калию и Манью, тем более что миколианцы вообще не были чересчур общительны. Чин предложил Калии возглавить отряд, Тобруш и Джозеф прикрывали ее с флангов, потом шли Джимми и капитан, а замыкали Модра, Криша, Молли и Манья.
Криша очень удивилась, когда, прочитав мысли и чувства Модры, она неожиданно обнаружила, что эта независимая биржанка на самом деле завидовала ей. Модре, которая считала свою личную жизнь неудавшейся, казалось идиллическим положение Криши, позволявшее ей использовать свой интеллект и власть, не скатываясь к плотскому. Для Модры святой сан означал желанную должность, на которой можно приносить пользу людям и раскрывать собственный потенциал без риска разрушить свою или чью-то жизнь. Для Криши сан был повинностью, лишавшей ее счастья. Модра, возможно, и ошибалась, принимая решения – но по крайней мере у нее всегда была такая возможность, и все, что с ней происходило, являлось исключительно результатом ее собственных решений. Сейчас она боялась делать выбор; Криша сделала свой последний выбор в шестнадцать лет.
В действительности, у каждой было идеализированное представление о положении другой, но чувство юмора не оставило Кришу.
Мы обе хотим поменяться местами, с горькой улыбкой подумала она.
Добравшись до середины спирального моста, все автоматически остановились. На этом месте большинство из них в видениях встретило князя демонов, и сейчас они серьезно ожидали встретить его здесь, но мост был пуст. Модра, впрочем, взглянула еще и дальше вниз, хотя и понимала, что наивно было бы ожидать увидеть там Триса, Хаму и Дарквиста. Криша уловила ее мысль.
– Это были просто иллюзии, – успокаивающе сказала она Модре. – Иллюзии демонам отлично удаются. Они берут прямо из твоего сознания то, чего тебе хочется, и предлагают тебе это, а потом берут то, что тебя больше всего пугает, и угрожают им.
– Ты, Святая, не веришь, что демонам достаются души умерших?
У Модры было очень странное ощущение. Они говорили на разных языках, но при помощи телепатической связи, и даже когда они находились близко друг от друга в лабиринте, они могли понимать друг друга.
– Если ты спрашиваешь, верю ли я в возможность проклятия, то да. Если ты спрашиваешь, верю ли я, что это действительно Ад, и Кинтара – сверхъестественные существа в теологическом смысле, то придется сказать «нет». Мне все чаще кажется, что демоны, в силу своей природы, как-то оказались смешаны с чистой теологией, когда-то в прошлом – возможно, намеренно. Они хорошо играют свою роль, им это даже нравится, но что сейчас видим мы? Расу с невероятно сильными и многочисленными способностями – но и только. Способности же получены ими в ином мире или вблизи него, так же как межзвездные путешествия подарили нашим предкам Таланты, а может быть, дарят и сейчас. Что мы видели до сих пор? Телепатию, эмпатию, у призраков – гипнотизм; у них эти способности сильнее наших, но вполне узнаваемы.
– И пророческий дар, – добавила Модра. – Демон сказал, что один из нас умрет, не войдя в Город. А в Городе должен умереть еще один.
– Честно говоря, я не думаю, что это пророчество. Они отлично нас знают. А, зная характер Морока, нетрудно предположить, что он попробует взлететь над лабиринтом. И не надо быть таким уж опытным психологом, чтобы понимать, что нам не удастся вечно держать Калию и Манью подальше друг от друга. А уж предсказать, что развязка наступит в Городе, я и сама могу – мы уже почти там.
Модра поежилась.
– Неприятно идти вот так – на виду, и теплее не становится.
– Да, понимаю, – согласилась Криша. – Но, с другой стороны, здесь гораздо меньше вероятности, что кто-нибудь попробует на нас напасть.
Хотя Криша, как и остальные прирожденные телепаты, поспешила снова заблокировать свои мысли, все поняли, к кому они относились.
– Не льсти себе, – коротко бросил Джозеф.
На самом деле Джозеф, неспособный блокировать свои мысли, немного завидовал им. Но, к удивлению Криши, у миколианского офицера существовало чувство личной чести – по крайней мере, для подобных ситуаций, – чего вряд ли можно было ожидать от воспитанника системы, в которой жестокость была необходима, чтобы занимать любую руководящую должность. И тем не менее обе женщины не испытывали иллюзий по поводу того, какое обращение ожидало бы их в родной среде Джозефа.
Крише становилось все труднее увязать Джозефа с тем, чему ее учили – что натуральные гипноты, в особенности миколианцы, все поголовно одержимы демонами. Напротив, если отбросить брутальную и циничную шелуху и не забывать, что Джозеф был воспитан в иной культуре, ей не виделось ничего невозможного в том, что Джозефа можно назвать даже привлекательным, и уж по меньшей мере достойным уважения.
Они довольно быстро прошли длинный спуск, и были уже невдалеке от Города. Вблизи он выглядел ничуть не менее привлекательным, чем издали, хотя и гораздо более запутанным, чем большинство городов.
– Здесь нет окон, – заметил Ган Ро Чин.
– Что? – Джимми Маккрей, озадаченный, повернулся к нему.
– Ни в одном из зданий нет окон, хотя в некоторых не меньше тридцати этажей. И острых углов тоже нет – они все несколько скруглены. Интересный дизайн и планировка; определенно, здесь они сумели использовать этот их пластичный материал гораздо эффективнее, чем в других местах, которые мы видели. Как по-вашему, сколько народу может жить в таком большом городе?
Джимми пожал плечами.
– Не берусь оценить. Мне всегда плохо удавались такие вещи. Он определенно больше, чем казался издалека. Учитывая высоту зданий и все остальное, я не удивлюсь, если полмиллиона, а то и больше.
– Довольно хорошая оценка. Но если не ошибаюсь, кому-то из вас князь Кинтара сказал, что их двести миллионов. Даже допустив, что есть и другие хранилища вроде того, через которое мы прошли, остается еще очень много неучтенных демонов. И еще – интересно, как они здесь жили? Я не вижу здесь никакой транспортной системы, никаких дорог, ничего в этом роде.