Пэдди уже отмахал двести сорок миль. В те дни на дорогу от Фримантла до Южного Креста нужен был месяц, и вот он теперь, как ни в чем не бывало, решил отшагать еще добрых сто миль. В Фримантле его, как дезертира, ждала только тюрьма да плети, поэтому у Пэдди, конечно, не было никакого желания возвращаться туда.
— О, теперь он большой человек, этот Пэдди Кеван, — продолжал Динни. — Я так и думал, что он добьется своего и не очень-то будет разборчив в средствах. Но если бы вы видели, как он шагал тогда по дороге! Башмаки подвязаны бечевками, подметка то и дело отстает и хлопает. Вы бы ни за что не поверили, что он когда-нибудь станет сэром Патриком Кеваном, акционером многих рудников на Золотой Миле.
Несколько раз заходил спор о том, кто же открыл золото в Западной Австралии. Началось с того, что Джонс Крупинка сказал:
— Мой отец уверял, будто какой-то каторжник первый нашел золото на Северо-Западе. Было это в шестьдесят четвертом году. Каторжник пустил слух, что он набрал целую горсть золота на берегу возле Кэмден-Харбор, еще когда служил матросом на голландском торговом судне. Судно называлось «Мари-Августа» и совершало рейсы между Роттердамом и Явой. Сильный шторм отнес его в сторону, и оно зашло в бухту на ремонт. Там оно простояло несколько дней, и этот парень уверял, будто за два-три часа набрал столько золота, что продал его за четыреста восемнадцать фунтов коммерсанту в Лондоне, скупавшему самородки. Уайлдмен — так его звали — решил отпраздновать свою удачу. В кабаке началась драка. Был убит какой-то драгун, и Уайлдмена приговорили пожизненно к каторжным работам.
Вот этот каторжник и предложил проводить экспедицию на то место, где нашел самородки, но при условии, чтобы власти согласились отменить приговор, если золото будет найдено. Его предложение вызвало в колонии большой шум — ведь в те времена про Северо-Запад ничего или почти ничего не было известно, а парень рассказывал об этом побережье с такими подробностями, точно знал его как свои пять пальцев. Его условия были приняты.
Правительство выдало на разведку субсидию в сто пятьдесят фунтов. Снарядили судно — «Нью-Персеверенс» — и на нем в этот край, будто бы полный золота, отплыла партия поселенцев, золотоискателей и туземцев с лошадьми. Вместе с партией ехал и инспектор полиции Пантер. Судно чуть не потонуло во время бури, но все же ему удалось добраться целым и невредимым до бухты и бросить там якорь. Однако Уайлдмен молчал как рыба. Ни угрозами, ни обещаниями его нельзя было заставить указать место, где он нашел самородки.
Обследовав местность на двадцать квадратных миль в окружности, путешественники вернулись на корабль с пустыми руками и решили, что Уайлдмен просто разыграл их. «Персеверенс» пошёл на юг. Два дня спустя Уайлдмен сделал попытку бежать в одной из шлюпок. Но его изловили, заковали в кандалы, и он окончил свои дни в фримантлской тюрьме.
После этого никто уже не верил рассказам о золоте, будто бы найденном этим каторжником. Заглохли и слухи о каких-то преступниках, которые в шестьдесят пятом году шли с Хэнтом по этому тракту и будто бы нашли золото.
Однако несколько старых горняков и старателей помнили эти разговоры. Они считали, что доля правды тут есть.
— Ведь тогда бежали четверо преступников, — заметил Сэм Маллет, — а поймали только троих. При них нашли несколько маленьких самородков. Один мой приятель был знаком с надзирателем тюрьмы в Фримантле, и тот рассказал ему всю историю. Преступники обещали показать, где они нашли золото, если их освободят. Но власти вторично на это не пошли, а потом и разговоры затихли.
— Арт Бейли говорил, — заметил Динни, — что один старик из Мерчисона уверял его, будто в той местности, через которую проходил Хэнт, к востоку от Нарлбин-Рокса, есть золото. Фамилия старика была Макферсон, но так никто и не знает, откуда он это взял. Форд думает, что это и есть тот самый четвертый каторжник, которому удалось бежать.
— Все равно, — возразил Джонс, — еще до того как Бейли встретился со стариком Макферсоном, золото было найдено и на хребте Дарлинг в северном Дандалупе, и на Блэквуде на Юго-Западе, и на горе Тэллеринг возле Джералдтона, и в Серпентине, и в Ройбурне. Золото, видимо, было разбросано по всей этой проклятой стране, но везде понемногу. И только когда начался поход в Кимберли, рудокопы и старатели со всей Австралии потянулись на Запад.
— Мой отец был рудокоп, — пояснил Динни, — один из тех, кто в пятьдесят четвертом году боролся в Балларате за права рудокопов. Я приехал туда, когда прошел слух насчет Холлс-Крик. Фил Саундерс нашел там золото в самом начале восьмидесятых годов, но только в восемьдесят шестом старатели ринулись туда. Боже милостивый, что за путешествие! Четыреста миль от побережья, а когда мы наконец добрались — золота оказалось как кот наплакал. Начиная с Дерби, люди мерли как мухи, жара, москиты, отвратительная пища. К тому же — кочевники: так и ждешь, что на тебя посыплются копья. Собралось на прииске сразу две тысячи человек, но ходили слухи, что есть золото и дальше на юг, на реке Мерчисон и внутри страны. Остин, землемер, рассказывал о самородках, найденных в Маунт-Магнет и возле озера Энниен. Мы с товарищем отправились туда и неплохо разжились золотом в Наннине. Но главный бум был в районе Йилгарна, поэтому мы приплыли морем из Ройбурна в Фримантл, а оттуда отправились в Южный Крест.
Джонс Крупинка добрался туда раньше многих. «Йилгарн» — на языке кочевников значит «кварц», и, вероятно, во всех этих холмах были обнаженные породы. Поселенец, которого звали Чарли Глэс, первый нашел золото на дальнем конце хребта Дарлинг. У него был участок милях в ста от Тудайа. Рыл землю для плотины, а напал на самородок.
Колриви с партией старателей отправился на разведку и нашел золотую жилу — это место они назвали Золотой Долиной. Гарри Энсти с другой партией добыли хорошие образцы у озера Дебора. Вскоре после этого Том Рисли открыл богатое месторождение за тридцать миль к востоку от Золотой Долины и назвал это место Южный Крест. Он и его товарищи мучились два дня без воды и уж, наверно, оставили бы там свои косточки, как говорил Том, если бы Чарли Кросслэнд не взял направление на созвездие Южного Креста, а оно привело их к мочажине, где была вода. Там же Том Рисли нашел первый «камешек» и открыл местоположение жилы.
Хьюг Фрезер вел разведку к северу, вокруг Маунт-Джексона, но потом вернулся и застолбил участок рядом с Рисли. Правда, кто-то из его товарищей — Энсти или Пэйн — первый нашел золото в районе Йилгарна, но не может быть сомнения в том, что именно Том Рисли открыл Южный Крест — хотя участок достался Фрезеру, и тогда компании «Фрезер Саут», а также «Сентрал» и «Сентрал Экстендид» начали там промышленную добычу золота. Еще год назад в Йилгарне добыча золота была выше, чем в любых западных приисках. Компании и сейчас выплачивали бы дивиденды, если бы владельцы не довели дело до забастовки.
Билл Иегосафат любил посмеяться над экспертами, утверждавшими, что никогда на Западе золото не будет найдено в количестве, достаточном, чтобы начать промышленную разработку руды, что пустыня в глубине материка окажется западней для старателей.
Суть дела в том, говорил он, что в те времена правительство боялось, как бы золотая лихорадка не помешала заселению страны. Первые поселенцы жаждали земли. Им нужны были пастбища для скота и овец, пашни для посева пшеницы. Они боялись, что, если откроются месторождения золота, все работники разбегутся. Пойдут рыскать по стране в погоне за богатством, каждый будет сам себе хозяин.
— Билл был недалек от истины, — усмехнулся Динни. — Когда в шестьдесят четвертом Хэнт отправился на разведку, он, должно быть, прямо ходил по золоту. Но он не искал его. Он искал хороших пастбищ и решил, что нашел. На следующий год правительство опять отправило его туда, а с ним — несколько туземцев и отряд солдат и каторжников, чтобы проложить тракт для поселенцев. Тогда-то четверо каторжников и бежали, и при них нашли золото, однако никто на это не обратил внимания.
Но, в конце концов, именно золотые прииски открыли доступ в глубь материка, и скотоводам в этих краях пришлось туго, хотя там было достаточно корма — густые заросли акаций и низкорослых эвкалиптов, а после дождей эти дебри буйно цвели и зеленели.