— Что такое? Покушение на священные права капитала? — насмешливо протянул Моррис. — Осторожнее, сэр. Это же преступные, изменнические речи, черт побери! Советую вам держать язык за зубами, Олф Брайрли, не то вы прослывете крикуном-социалистом, вроде Динни Квина и Криса Кроу, которые мутят народ на приисках.
Олф вздохнул:
— Я жалею, Морри, что это не так. Я жалею, что не боролся вместе с Динни и со всеми товарищами за россыпное золото. Может быть, я не чувствовал бы себя сейчас такой заезженной, никому не нужной приисковой клячей.
Глава LXV
Издавна самым большим событием на приисках были ежегодные скачки. Для старожилов Хэннана — старателей, трактирщиков, лавочников — посещение скачек являлось делом чести. Всем был памятен тот день, когда на равнине у озера был нанесен скаковой круг и все впервые собрались туда, чтобы сообща повеселиться.
Потом, словно куколка, превратившаяся в нарядную бабочку, из золотоискательского поселка вырос город Калгурли. Широкие улицы, с которых были выкорчеваны все пни; вокзал, почтовая контора из песчаника; магазины с большими витринами; кирпичные здания гостиниц. Скаковой круг был теперь обнесен оградой, была воздвигнута высокая трибуна. В далекое прошлое отошли те дни, когда почтовая контора помещалась в хибарке из гофрированного железа и парусины, а приисковый инспектор творил суд в дырявой палатке. Исчез и прежний дух товарищества, который объединял всех в те далекие годы, когда не хватало пищи и воды и неписаный закон золотоискателей сурово карал тех, кто действовал в ущерб общему благу.
За последние годы город Калгурли приобрел дурную славу, и старожилы винили в этом бурно развивавшуюся промышленность; это не мешало им, однако, с гордостью взирать на лес копров, разросшихся по всему Боулдерскому кряжу, на расползавшиеся от него все дальше по равнине Калгурли и Боулдер. Улицы этих городов были вымощены чистым золотом, если верить Модесту Марианскому, который нашел золото в щебне. Когда на приисках начался застой, Модест Марианский укатил в Германию, чтобы посоветоваться со своими патронами, владевшими на приисках отводами и рудниками. Сам он, как никто, был полон непоколебимой веры в благополучное разрешение колчеданной проблемы, в блестящее будущее бедных руд.
Марианский поднял шум вокруг теллуристого золота. Это он привлек внимание к богатым теллуристым рудам Калгурли, имеющим, по его мнению, огромную ценность. Рассказывали, что он прямо-таки плясал от восторга, когда осматривал пласты рудника Калгурли, залегающие на глубине ста футов. Он заявил, что ничего равного этому нет и в рудниках Колорадо.
А на рудниках Австралия и Калгурли теллуристые руды выбрасывались в отвалы. Их принимали за пириты. Какой-то старатель, застолбивший себе там участок, кипятил воду в котелке над очагом, сложенным из кусков этой руды, и обнаружил, что под действием огня на поверхности руды выступило золото. Он и его напарник не стали терять времени даром.
Теллуристые руды, предрекали многие, спасут Калгурли. Наступит новая эра процветания. Правда, предстояло еще решить ряд проблем переработки этих руд. От этого зависело будущее золотодобывающей промышленности. Марианский и большинство иностранных металлургов утверждали, что эти проблемы могут быть и будут разрешены в самом непродолжительном времени. Почти во всех больших рудниках прииска, заявляли они, под окисленными рудами верхних пластов, на глубине двухсот — трехсот футов залегают сернисто-теллуристые руды.
Динни сам беседовал об этом с Марианским.
— Никаких тугоплавких минералов нет в этих рудах, — объяснял Марианский Динни. — Порода состоит из золота, серебра, теллура, железа и серы. При обжиге теллур выгорает вместе с серой, после чего золото извлекают путем амальгамации или цианирования. Основную массу золота можно извлечь, не прибегая даже к цианированию. Наибольшее затруднение представляет извлечение золота из шламов. Применение фильтр-прессов дает возможность отделять золото от более крупных частиц измельченной руды и должно произвести переворот в золотодобывающей промышленности. Таким образом, остается только разрешить задачу извлечения остатков золота из шламов.
Несмотря на застой в делах и растущую неуверенность в завтрашнем дне, все те, кто открывали когда-то эти прииски и содействовали расцвету города, не падали духом; они верили в будущее приисков и не теряли надежды, что скрытые глубоко под землей богатства будут извлечены на поверхность, когда вкладчики преодолеют свое недоверие, а финансовые и промышленные воротилы примирятся с тем, что им не удалось прикарманить себе все россыпное золото страны.