Смысл статьи «Терроризм и текст», которую написал Пименов, заключался в том, что писатель создает образ авангардиста. В ней содержались всякие жуткие высказывания, призывы к убийствам, но в конце этой статьи написано, что на самом деле автор разыгрывает перед вами образ авангардиста, человека, который — там перечисляется, в чем автор видит образ авангардиста, — использует корявый стиль, наглые высказывания, призывы к насилию и т. д. Это идея подобия, симулякра, до которой, надо сказать, мы дошли совершенно автономно, не читая Бодрийяра (он не был еще переведен).
Во время этого мероприятия, как я считаю, и былс зафиксировано принципиальное различие между предыдущим поколением художников и поколением, которое дебютировало в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Это разрыв по принципу отказа от ироничного, несерьезного, смешливого отношения к окружающей реальности. Это было продемонстрировано, прежде всего, реакцией аудитории: когда читали стихи концептуалисты, то постоянной реакцией аудитории был смех. Наше выступление вызывало совсем другую реакцию: с одной стороны, это были довольно сложные, тяжело воспринимаемые ухом тексты, а с другой — интерактивное воздействие и сотворчество аудитории. Пассивный зритель, который мог смеяться до колик, превращался в непосредственного участника мероприятия.
1989-1991, Москва.
Фестиваль «Взрыв новой волны» — Первые уличные перформансы — «ХУЙ» на Красной площади — Другие уличные перформансы 1991 года
1.
После мероприятия в МГУ мы запланировали большой фестиваль, к которому готовились год и провели его в 1990 году. 1990-е годы начались для меня как время непосредственной работы. Мы обратились во французское посольство и получили от него большое собрание фильмов кинорежиссеров «Новой волны». Тогда проходили довольно ограниченные ретроспективы Жан-Люка Годара, Франсуа Трюффо или Клода Шаброля, но мы попытались сделать контекстуальный, очень развернутый показ. Помимо основных фильмов мы брали не очень известные в России фильмы режиссеров Аньес Варда, Криса Маркера. Одновременно с ретроспективой мы решили устраивать перформансы. С точки зрения чистоты ретроспективы с нашей стороны это было достаточно
радикальным жестом, но общая атмосфера того времени предполагала позитивное отношение к экспериментам, так что зрители приняли само мероприятие в высшей степени позитивно.
До 1991 года, павловской реформы9 (когда были отпущены цены, но еще не до такой степени, как при «шоковой терапии» позже), в СССР была необычайная атмосфера свободы. Общее отношение обычного человека к каким-то нетривиальным поступкам, которые могут совершаться в общественном пространстве был позитивным. Высоких цен на продукты не было,
9 Денежная реформа 1991 года в СССР (также известна как павловская реформа — по фамилии премьер-министра СССР Валентина Павлова) — обмен крупных денежных купюр в январе—апреле 1991 года. Реформа преследовала цель избавиться от избыточной денежной массы, находившейся в наличном обращении, и хотя бы частично решить проблему дефицита на товарном рынке СССР. Формальной причиной для проведения реформы была объявлена борьба с фальшивыми рублями, якобы завозимыми в СССР из-за рубежа. 22 января 1991 года Президент СССР Михаил Горбачёв подписал указ об изъятии из обращения и обмене 50- и юо-рублевых купюр образца 1961 года. Предполагалось, что они подлежат обмену на более мелкие купюры образца того же 1961 года, а также купюры в 50 и юо рублей образца 1991 года. Обмен изымаемых купюр сопровождался существенными ограничениями: сжатые сроки обмена — три дня с 23 по 25 января (со среды по пятницу), не более юоо рублей на человека — возможность обмена остальных купюр рассматривалась в специальных комиссиях до конца марта 1991 года. Одновременно была ограничена сумма наличных денег, доступных для снятия в Сберегательном банке СССР — не более 500 рублей в месяц на одного вкладчика. Планы правительства реализовались лишь частично: конфискационная процедура позволила изъять из обращения 14 миллиардов наличных рублей. Эффект неожиданности реформы должен был помочь в борьбе со спекуляцией, нетрудовыми доходами, фальшивомонетничеством, контрабандой и коррупцией, но на практике главным последствием реформы стала утрата доверия населения к действиям правительства.
поэтому хватало достаточно небольших денег, чтобы прожить — 75-100 рублей в месяц. Мы по разнарядке получали 25 рублей за выступление — это был общий тариф. Присутствовало чувство свободы по всем направлениям: и общий дух, и то, что не нужно было беспокоиться о своих доходах, — все это вместе создавало ощущение беззаботной жизни.