Вовик высовывает из своей комнаты нос.
– Аленчик, – строго говорит он, – когда чай будешь заваривать, старый не выливай: от него цветы лучше растут.
Женщина Кинг-Конг кивает и улыбается.
БАБУШКА НОРА
Нора сидит в ожидании клиентки в позе абрага над ручьем, поглядывая на мир сквозь дым тонкой пахитоски и прищуренные ярко-бирюзовые тени.
– Кто тут вор в законе, теть Нор? – льстиво здоровается сын товарки, наклоняясь к патриархине салона красоты.
– Жанна, хорошо положи полотенце на шею и очень крепко застегни зажим, – командует она ассистентке.
– Ой, Нора, сколько лет ты мне говоришь одно и то же!
– Да, и еще буду говорить, потому что, если краска попадет, одежду испорчу!
– А некоторые не хотят сидеть полузадушенными.
– Жанна, много не говори – у меня тут у клиенток кофточки в такую цену, что они предпочтут быть целиком задушенными, а не полу!
Нора сует расческу клиентке, оробевшей от харизмы мастера:
– На, волос распутай.
Хлопает ящиками, ищет шапочку, ищет специальную безвредную щетку, ищет свои сигареты.
– Кто опять взял мои сигареты?!
– Вот они упали, – показывает клиентка.
Нора величаво поднимает коробку с пола.
Смотрит немигающим взглядом минуту на клиентку, та уменьшается на глазах.
– Что хотим?
Переговоры идут чисто символически – Нора лучше знает, что надо.
– Варианта нет, поверь мне – тебе будет так хорошо, и не просто хорошо, а отлично! Ты же еще сюда придешь? – и смотрит в упор.
Клиентка ежится и быстро кивает, чтобы не получить люлей.
– Смотрела сегодня рекламу про эпилятор – там все довольные были, как тракторы, – вытаскивая прядки через дырочки, говорит Нора. – Это все правда, интересно, или опять для идиотов?
– Страшное фуфло, – стараясь не замечать уколов крючком в голову, клиентка старается угодить Норе всеми доступными средствами.
– Так я и думала, – хмыкает Нора.
– Жанна! Свари девочке кофе.
– Я не буду, – попискивает девочка. – Я сигареты не взяла.
– Покуришь мои, подумаешь, – Нора даже не слушает фразы, в которых есть частица «не».
… – Ну так если ты так над своими волосами трясешься, возьми эту маску – люди по две банки берут. Бамбук! Я сначала тоже подумала – нам еще в этой жизни бамбука не хватало, а ты смотри – народ доволен. Берешь?
Попробуй не возьми тут.
– Чем ты недовольна? «Семь-один» для тебя темновато, говорю, я же знаю.
– Я всегда…
– Вот одна помывка – цвет сядет на место! Варианта нет! Ты сама сюда придешь и мне спасибо скажешь!
– А я причесать не хочу, только посуш…
– Нет, я уложу, мне самой интересно, что получилось! Шикарно, говорю тебе, куда ты смотришь. И ничего не темновато!
Клиентка отдувает челку и уходит, вся в пятнах.
– Оххх, – грузно садится Нора на свой табурет и закуривает.
Внучка с креативным наследием бабушки на голове (иссиня-черный «боб» с косой челкой) ищет в тумбочке чего-нибудь пожевать.
– Иди, купи себе поесть и кофе заодно.
Бабушка управляет всем миром, глядя на него сквозь дым пахитоски.
ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ
Магазинчик стареньких супругов Важи и Сулико, вовсю задувает вентилятор, пухлощекая девочка-продавщица взвешивает мои фрукты-овощи, я одним ухом слушаю элегантную даму средних лет:
– …завтра сама туда пойду, пора уже. В этом парке одни пенсионеры бегают – знаешь, как его называют?
– Ну, – спрашивает Мзия, которая в жизни не побежит просто так, потому что она из Дедоплисцкаро[3], понимает все эти столичные штучки, не одобряет, но делает вид, что ей все равно.
– «Никто не хотел умирать», – говорит по-русски элегантная дама и под взрыв хохота осанисто проходит к Сулико. – Дорогая, я по сравнению с тобой – старая плесень, набери-ка мне помидоры подешевле – для обеда.
Сулико иронически смотрит на шикарную длинноногую тетку, и ей лестно, что та считает ее моложе, но вздыхает и роняет:
– Как я боялась цифры 60, казалось – все, – смерть пришла.
– Ой, и я возраста боялась, – подхватывает дама, – когда мне было 27 лет, лежу – извините за подробности, – читаю Стендаля, а там фраза – «ей было двадцать четыре, и она сидела одинокая и всеми покинутая, как и положено старой деве». Я упала с кровати!!! А сейчас – в тридцать еле замуж выгонишь.
– Не знаю, – недоверчиво отвечает Сулико, – шестьдесят все равно много, как ни крути. А что это у тебя – юбка порвалась?
– Нет! Это такой разрез! И мне плевать, что все думают! – победно восклицает дама, хватает свои помидоры и уносит длинные ноги с порванной юбкой прочь.
НЕПРИЛИЧНАЯ ЖЕНЩИНА