Про отвратительный характер своего мужа Мимуна с юмором рассказывает на работе. Например, как к ним пришел сосед и сказал, что у него в саду валяется чья-то спутниковая антенна, мол, не их ли. Ответили ему вопросом на вопрос – как ему могло прийти в голову, что у них в принципе может быть спутниковая антенна. Спутниковая антенна в Голландии признак того, что ты: а) иностранец, б) из страны третьего мира, в) плохо владеешь голландским.
Время шло, а младшие сестры Мимуны так и не выходили замуж, к большому родительскому огорчению и беспокойству. Теща постепенно полюбила зятя по принципу «на бесптичье и жопа соловей».
И вдруг гром среди ясного неба – сестра Мимуны Дунья объявила, что выходит замуж. На этом месте звучит отрывок из Пятой, если не ошибаюсь, симфонии Бетховена. Тот самый, что таа-таа-таа-таммм! Таа-таа-таа-таммм! За суринамского индуса. Маман рвала и метала, но отец невесты хадж Али сказал, что если дочь приводит домой индуса, то, кроме родителей, никто не виноват, ибо сами так воспитали, так что поздно пить боржоми.
Жених, будучи адвокатом, основательно подготовился, к тому же язык у него был подвешен отлично. Во-первых, он посетил курсы марокканской культуры. (Надо же, есть и такие курсы?!) Во-вторых, он привел, помимо своих родителей, братьев и сестер, еще и барана. В-третьих, он выучил «салам алейкум», «бисмилля» и «иншаалла». В-четвертых, по поводу махра и свадьбы сказал, что, конечно, какой разговор, не вопрос, дядя хадж.
– Фатима, тебе не кажется, что наши новые родственники немного на пакистанцев похожи? – сказал хадж.
– Абдельваххаб, ты, конечно, хороший зять, машаалла, – сказал хадж Али, – но с индусом таки приятнее иметь дело, прости господи.
– Ну раз такое дело, то, может, и мой жених сгодится, – сказала третья дочь, Хайят.
– О, господи ты боже мой! У тебя-то кто?!
– Да все нормально, он наш родственник. Только он на три года меня моложе.
– И все?! Чего ж ты так отца пугаешь?
Прошлым летом в Мелилье сыграли обе свадьбы.
Средний сын полковника Самир положил глаз на Машу у выхода из амстердамской мечети, однако как честный человек сделал ей предложение только после того, как сообщил матери о более чем экзотическом происхождении своей избранницы, ведь Маша приехала из далекой и таинственной России, где зимой идет белый и твердый дождь. Однако не успел он открыть рот, как на него обрушился поток жалоб.
Жаловалась Аиша вот на что. Полковник за 45 лет безупречной службы в доблестной марокканской армии всем порядком надоел. Судите сами – солдат он гоняет так, как будто они служат, по крайней мере, в иранской или сирийской армии. Марокко пока что, слава Богу, ничего не грозит. Более того, он сам не ворует и другим не дает, представляете, как коллег напрягает этот борец с коррупцией? В связи с этим генерал его постоянно отправляет в отпуск, мол, тяжело пожилому человеку служить отечеству в таком режиме – три месяца в пустыне, пара недель дома.
Так что полковник дает всем прикурить дома. Его третий сын Рашид, который обычно днем спит, а ночью гуляет, рано утром получает тапком по чему последний попадет. За тапком следует текст, мол, хватит дрыхнуть, иди к своей шармуте (женщине не очень тяжелого поведения) и там спи. Его братья и сестра – Нуреддин, Салима и Мунир – к тому времени уже успевают попрятаться.
Но больше всего достается Карменсите. Карменситу на самом деле тоже зовут Аишей, но ее переименовали в честь какой-то красавицы из мексиканского сериала. В риторике и стилистике такая фигура речи называется иронией, потому что у этой старой служанки всего один глаз, зато целых три зуба, соображала она и в молодости туго, например, включать телевизор и открывать дверь ключом она так и не научилась, а сейчас и вовсе впала в маразм. Карменсита всю жизнь ходит за Аишей, как вагон за паровозом, причем рядом с ней ходить отказывается, сколько ее ни упрашивай.
Хозяина дома Карменсита побаивается, поэтому, когда он в отпуске, она старается шуршать по хозяйству, но у нее с непривычки плохо получается. Обычно ей ничего делать не дают, потому что мискина как всегда что-нибудь напортачит. Но из-за подлого генерала, отправившего полковника в отпуск, привычный уклад жизни почтенного семейства накрылся тажином на двенадцать персон. Карменсита теперь чувствует себя виноватой, и, стоит Аише отвернуться, она принимается за деструкцию дома Заффати. Например, она может вылить на пол ведро воды и отправиться на кухню за тряпкой, а по дороге выглянуть в окно и увлечься заинтересовавшей ее сценой. Аиша, прибежавшая на шум падающего полковника, начинает возмущаться, что ей не пристало слушать подобные выражения.