После завтрака они направились к врачу, так как справка об отсутствии у Маши инфекционных заболеваний, выданная ей голландской службой здравоохранения, в Марокко была недействительна. И в самом деле, она бы им еще справку из Содома и Гоморры принесла. Рашид отодвинул всех ожидавших в очереди пациентов и толкнул дверь кабинета.
Рашид вообще пробивной молодой человек. Легализовать свидетельство о рождении Самира и справку о его холостом положении в голландское посольство заранее отправили его. Он явился в жовто-блакитной сахарской абайе и шлепанцах и стал зычным голосом требовать голландского консула, мол, он ему должен печать поставить. Предложенный ему стул с испугом отодвинул в сторону и уселся на землю, скрестив ноги, ни на секунду не переставая причитать, что он ничего в этом ужасном Рабате не понимает, что вместо осликов и верблюдов тут какие-то страшные железяки ездят, и что он ехал сюда из Западной Сахары впервые в жизни на автобусе, и сейчас его прямо тут стошнит, и вообще, что тут в консульстве за люди, ни чая не предложили, ни печенья, хотя он бы и от хорошего куска верблюжатины не отказался. Узнав, что сразу печать ему никто не поставит, и нужно назначить встречу, он сказал, что не возражает, только где ему спать, прямо тут или можно у окна, где свежий воздух. Печать была поставлена немедленно.
Доктор с отсутствующим видом разрисовывал муляж берцовой кости зеленым фломастером. Выслушав, в чем проблема, он попросил паспорт Мариам.
– Кто написал «Тихий Дон»? – по-русски спросил он.
– Шолохов, – ответила она, оторопев.
– Земляк твой, – срывающимся голосом сказал врач. И слезы брызнули у него из глаз.
Шмыгая носом, он поведал, что закончил медицинский институт в Питере. И что русские – самые лучшие люди на свете. Как и русский язык – самый красивый язык. Не говоря уже о литературе. Потом он переключился на Самира:
– Послушай, мальчик. Запомни раз и навсегда – если девушку обидишь, я тебе пасть порву, моргала выколю и далее по тексту.
– Чего-чего? – спросил Самир.
– Доктор, он по-русски не понимает.
– Тем более, – насупился доктор.
В местной мэрии – типично африканском здании, низком, с окнами, выходящими в прохладный и зеленый двор, у них забрали толстую пачку бумаг и вместо нее выдали запечатанный конверт, с которым надо было ехать в Агадир в суд.
По дороге в Агадир полковник просвистел мимо жандармского поста, как пуля. Две машины сразу рванули за ним, догнали и заставили остановиться. Увидев форму, жандарм смутился:
– Простите меня, мон колонель, но я вам дал знак остановиться, а вы проехали мимо.
– Скажи спасибо тому ослу, которому взбрело в голову вас в серую форму нарядить. Вы же с асфальтом сливаетесь, и я вас не вижу! Слава Богу, что я мимо тебя проехал, а мог бы и задавить!
Полицейский посерел весь и отдал честь.
В суде важно расхаживали юристы в мантиях, полицейские в формах и преступники в наручниках. На почетном месте стоял автомат с чаем и кофе, который был щедро сдобрен муравьями.
Имя дяди и грозный вид полковника действительно подействовали волшебным образом – запечатанный конверт сразу заменили на другой, тоже запечатанный. Вскрыть его полагалось в полицейском участке Гульмима.
Полковник по такому случаю переоделся в мундир и начищенные сапоги, невзирая на страшную жару. Его «рено» цвета хаки, неповоротливый, монументальный, как танк, был уже выведен из гаража и припаркован у дверей дома. Соседи ради такого дела тоже все вышли из дома и ждали, когда семейство наконец уедет и начнется утренний выпуск новостей с Карменситой.
При виде их все полицейские вытянулись в струнку. За полковником, ослепительно сверкающим на солнце лысиной, сапогами и медалями, они легко дошли прямо до кабинета начальника полиции. Глухота полковника еще больше усилила эффект от его появления – полицейские подумали, что, раз он орет, значит, недоволен, и старались услужить всеми известными им способами.
– Очень приятно познакомиться, мадам! Вот они какие, оказывается, русские! Извините, можно задать вам личный вопрос? – обратился к Мариам начальник полиции.
– Пожалуйста.
– Вы Фатиху сказать можете?
– Легко!
– Очень хорошо! И скажите вашему папе, чтобы не волновался так, все будет нормально.
– Обязательно, спасибо.
Выдавать секрет полковника раньше времени было совсем не в ее интересах.