- Сначала я жила у Киры, она мне сделала уголок сценариста, но потом мы поссорились и я ушла от неё. Прямо напротив киностудии было общежитие. Там все киношники останавливались. У меня была своя небольшая комнатка. В соседнем доме жили Тодоровские, и я часто общалась с Петром Ефимовичем. Это был островок диссидентства. Мы были вольнодумцами. Не стеснялись в разговорах критиковать партию. Говорили на запрещённые темы. Однажды Рейн читал мне свои стихи прямо на кухне. С Бродским как-то выпивали.
- А ты знаешь историю о том, как Бродский снимался на одесской киностудии? – Саша спросил у Небеседина.
- Конечно знаю. Его вырядили в униформу офицера гестапо. Тот фильм в итоге так и не вышел на экраны.
- Всё ты знаешь, я смотрю! – констатировал Алексеев.
- Так печально, что молодежь сейчас ничего не читает. Я у своих студентов спрашиваю: «Что вы читаете?». В лучшем случае называют пару неизвестных имён. Мы помню в молодости старались доставать интересные книжки. Выменивали их на импортные вещи. Читали в общежитие по ночам под светом настольной лампы. Давали только на сутки какую-нибудь новинку, и надо было успеть всё прочесть за ночь, - вспоминала Рязанцева.
- А со Шпаликовым чего у вас не сложилось? – Вениамин не побоялся задать личный вопрос.
- Генка пил много. Душа у него болела. Это его и погубило, - ответила Наталья Борисовна.
- А кто тебе еще нравится из сценаристов кроме Шпаликова? – Алексеев обратился к Небеседину.
- Фридрих Горенштейн, черная овца шестидесятничества как его называли некоторые, - сказал Вениамин.
- У тебя отменный вкус! – сообщил Саша.
Алексеев и Наталья Борисовна принялись рассказывать вгиковские истории, но Вениамин их не запомнил. Его убаюкал голос Рязанцевой, и расслабила водочка с грибочками. Небеседин заснул в креслице младенческим сном. Около полуночи застолье закончилось, и Вениамин легко прошел несколько сотен метров от дома Натальи Борисовны до гостиницы. Он лег в кровать с ощущением счастья, усиливающегося с каждой минутой. Небеседин соприкоснулся с миром кинематографических легенд и был в предвкушении встречи с любимой Ариной.
ВОСЬМОЕ МАЯ
- Вадик, вставай! Хватить спать! Пора просыпаться! – Вениамин постучал в дверь номера Тимофеева.
- Да проснулся я уже, - сказал Вадим, выйдя к Небеседину в коридор.
- Как настроение?
- Получше. Отдохнул немножко.
- Готов выдвигаться в город?
- В принципе да.
- Можно я у тебя свои вещи оставлю? У меня номер оплачен до полудня, а к дяде я планирую перебраться вечерком.
- Оставляй, конечно.
- Кстати интервью с тобой уже появилось на сайте «Российского патриотического союза». Ты солидно смотришься на фото.
- Дай почитать.
- Подожди, сейчас принесу планшет.
Вениамин притащил свою сумку в номер Тимофеева и дал ему свой портативный компьютер.
- Всё четко написано. Ничего не переврали. Пресс-атташе с виду тормоз тормозом, а своё дело знает, - сказал Вадим, ознакомившись с интервью.
- Я бы тебя не повел в какую-нибудь левую контору, где всё тяп ляп.
Небеседин и Тимофеев вышли на Звёздный бульвар. Утро было солнечным и неимоверно позитивным.
- Так куда мы направляемся? – спросил Вадим.
- Культурная программа у нас нынче. До четырнадцати часов уйма времени. Поедем в парк Горького. Там Крымскую набережную говорят классно сделали. Оценим своими глазами.
- А может следовало еще интервью устроить или в какую-нибудь политическую организацию поехать? Нам нужно оружие! Еще раз тебе повторяю – нам нужно оружие!
- Хватит болтовни, хватит стрельбы. Оглянись вокруг – мы в одном из самых красивых городов мира. Май, всё цветет, люди радостные. А ты зацикливаешься на негативе! Так нельзя! Мы уже ничего не изменим в Одессе! Там нужны профессиональные военные, а не стрелки-любители вроде тебя! – сказал Вениамин.
- А что мне делать?!
- Жить! Любить! Раз ты выбрался из дома профсоюзов без повреждений, то значит, ты вытащил счастливый лотерейный билет! Тебе радоваться надо каждый день, а не тосковать и обдумывать планы мести! Абстрагируйся от второго мая! Это уже прошлое! Не надо жить позавчерашним днем! Думай о будущем! – Небеседин старался приободрить товарища.
- Да, но я не знаю, что меня ждет по возвращении в Одессу. Кураховская, Давыденко и Акимов улетели назад вчера днем и пока от них нет никаких известий. Вдруг их уже арестовали менты или похитили бойцы из «Правого сектора».
- Вы уже рассказали на «Прямом эфире» всю правду о случившемся в доме профсоюзов – какой смысл вас арестовывать или похищать сейчас?! Где в этом логика?! Был смысл вас нейтрализовать, чтобы вы молчали, но вы ведь уже проговорились! Если с вами что-нибудь произойдет, то это будет лишь подтверждением того, что вы ничего не наврали на программе и пролили свет на обстоятельства трагедии!
- У меня сегодня вечером самолет и я не знаю, как быть! – сказал Тимофеев.
- Решать, конечно, тебе, но я думаю, что ничего страшного с тобой в Одессе не случится. Всех пересажать невозможно! Ментовку в воскресенье штурмовали пять тысяч человек! На митингах было тридцать тысяч! Русских в Одессе большинство!
- Я вот думаю сбежать сразу по приземлении самолета. Не буду выходить как все через аэропорт, а перелезу через забор и убегу через сады.
- С таким же успехом можно пешком идти из Москвы в Одессу, - произнес Вениамин.
- Они наверняка мониторят фамилии регистрирующихся на рейсы.
- Кто они? Что за боязнь мифического врага? Мания преследования? Ты конкретизируй, пожалуйста!
- Да какая разница кто! Они все в одной упряжке – милиция, СБУ, «Правый сектор», нацгвардия, - возмущенно сказал Вадим.
- Такой потрясающий день, а ты опять о плохом! Выкинь все свои страхи из головы! Жизнь продолжается!
Они добрались до парка Горького. С моста они увидели, как на Крымской набережной проходит митинг в поддержку Донецкой народной республики.
- Ты нарочно меня сюда привел? – спросил Тимофеев.
- Нет. Честное слово, я не знал что здесь митинг, - ответил Вениамин.
Юноши и девушки держали в руках плакаты «США, ответишь за Одессу!», «Киевская хунта – горите в аду!», «Вечная память героям, павшим в неравной борьбе!». Молодежь периодически скандировала: «Но - во - ро - сс – ия!».
- Мы из Одессы! Спасибо вам за поддержку! – Вадим обратился к митингующим.
- Одесса – русский город! – хором ответила ему молодежь.
- А кто организатор митинга? – спросил Тимофеев.
- Вон там в сторонке две женщины, - ответили ему.
- Пойдем пообщаемся.
Вадим и Небеседин подошли к организаторам митинга. Две дамочки были им совершенно незнакомы. Одна была тощая в розовом спортивном костюме. Вторая полная в чёрном бесформенном балахоне.
- Вы кто такие? – обратилась к ним тощая.
- Мы из Одессы. Бывали на Куликовом поле. Нас пригласил в Москву канал «Россия», - ответил ей Вениамин.
- Вы из Одессы?! Что вы мне брешете?! Я вас ни разу не видела на Куликовом поле! Вы провокаторы и засланные казачки! – нервозно сказала тощая.
- Я вас тоже, если честно, первый раз в жизни вижу, - сообщил Небеседин.
- Да меня вся Одесса знает! – произнесла тощая, задрав нос вверх и затянувшись сигаретой.
- А мы вас не знаем, - спокойно сказал Тимофеев.
- Моя фамилия Мякинина – неужели ни разу не слышали обо мне?! – сказала тощая, выпуская изо рта кольца табачного дыма.
- Представьте себе, что не слышали, - вежливо ответил ей Вениамин.
- Наберите в интернете мою фамилию и прочитайте про меня! – гордо сказала тощая.
- Да расскажите в двух словах кто вы. Сейчас нам не до чтения статей в интернете, - произнес Вадим.
- Я руководитель одесской областной организации «Русского единства» и председатель кредитного союза «Финансовая инициатива»! – сообщила тощая, притаптывая окурок об асфальт.
- Понятия не имею что это за конторы, и чем они занимаются, - сказал Небеседин.