- И моё лицо вам тоже незнакомо? – в беседу вступила полная.
- Ну может видел когда-то разок, - неуверенно ответил ей Вениамин.
- Я председатель комитета солдатских матерей юга Украины. Я собирала подписи на Куликовом поле! Меня объявили в розыск! За мою голову дают награду! Я вынуждена скрываться! Меня тайком вывезли через Крым! – полная скатывалась в бабскую истерику.
- А я как раз и не поставил подпись под петицией на Куликовом поле, - сообщил Небеседин.
- А как вас зовут? Сообщите ваши настоящие имена и фамилии! – требовательно произнесла тощая.
- Вадим Тимофеев, партия «Русские патриоты».
- Вениамин Небеседин, публицист.
- Это значит, вас в Москву телевидение пригласило? – спросила тощая.
- Ага, - ответил Вениамин.
- А вы вообще понимали, что это билет в один конец?! Вас немедленно арестует СБУ как только вы вновь ступите на одесскую землю! – эмоционально сказала тощая.
- Не знаем мы ничего про СБУ. Мы не находимся под следствием или под подпиской о невыезде, - сказал Тимофеев.
- Хаха, у вас еще все впереди! – посмеиваясь, сказала тощая.
- Я собираюсь вечером возвращаться в Одессу, - сообщил Вадим.
- Твоя жена уже морально готова к тому, чтобы носить тебе передачки в тюрьму? – тощая цинично поинтересовалась у Тимофеева.
- Мне терять нечего. Я был вечером внутри дома профсоюзов, - ответил ей Вадим.
- Я там не была, но была на марше антимайдана на Александровском проспекте. С чего там все началось, скажите мне, пожалуйста? Я хочу удостовериться, что вы действительно из Одессы, - сказала тощая.
- Какой-то отморозок выскочил из-за угла с улицы Жуковского со стороны Преображенской и с криком выстрелил в толпу антимайдановцев из пневматического пистолета, - моментально ответил ей Небеседин.
- Все верно. Видать, вы действительно были там, - констатировала тощая.
- Мы не знаем, что делать дальше и как быть. Повсюду предатели и стукачи. Сегодня такое время, что никому нельзя верить! – заявила полная.
- И кто, по вашему мнению, стукач и предатель? Уточните, пожалуйста, - сказал Вадим.
- Давыденко самые главные предатели! Вы думаете, откуда у них в семье стали появляться машины и дома?! Они брали деньги у майдановцев и намеренно сливали протестное движение! – сообщила полная.
- Я ничего не слышал про то, что у Давыденко появились машины и дома. Их мать выглядит бедной и несчастной женщиной, - сказал Вениамин.
- Они умеют прибедняться лучше любых цыган! – произнесла тощая.
- С каждого митинга себе в карман клали по несколько тысяч долларов! Палаточному лагерю доставались крохи! Почти всё себе забирала семья Давыденко! – вторила ей полная.
- И откуда вас подобная информация, если не секрет? – поинтересовался Тимофеев.
- Из надежных и давно проверенных источников! – ответила ему полная.
- Позвольте тогда узнать, почему Давыденко сейчас сидит в изоляторе СБУ если он, как вы говорите, сотрудничал с майдановцами?! Неувязочка выходит! – сказал Небеседин.
- Это специально сделано для отвода глаз! Лучше сидеть в изоляторе СБУ, чем в горящем доме профсоюзов! – сказала полная.
- И что вы намерены предпринимать дальше? – спросил Вадим.
- В Украину мы точно не вернемся. Это исключено. Будем пытаться помогать оставшимся в Одессе антимайдановцам, - сообщила тощая.
- Вы не знаете где в Москве можно достать оружие? Сейчас легко переправить стволы через Луганскую область, - сказал Тимофеев.
- Еще чего захотели! Если б я знала все равно бы вам не сказала! Такое не сообщают незнакомым людям! – произнесла тощая.
- Вадик, пошли отсюда. Я не вижу смысла продолжать этот разговор. Мы явно не находим общий язык и у нас выходит беспредметная трепотня, - сказал Вениамин.
- Пойдем тогда. Счастливо оставаться! – Вадим обратился к дамочкам.
- Гуляйте-гуляйте, звезды телеэкрана! Как говориться «Перед смертью не надышишься!», - со злорадством произнесла тощая.
- Ох и не нравятся мне ваши лица! – сказала полная.
Небеседин и Тимофеев шли по реконструированной Крымской набережной в направлении Кремля. Вениамин был раскован. Вадим был наоборот сосредоточен.
- А неплохо они сделали набережную! Велодорожки, скамейки новые, магазинчики со всякой хипстерской ерундятиной, за клумбами следят, - сказал Небеседин.
- Да ничё так, - вяло согласился Тимофеев.
- Чего ты такой кислый?! Мне надоел твой пессимизм! Мы находимся в центре Москвы, кругом красотень, солнышко светит, а ты до сих пор понурый! Вадик, в конце концов, что с тобой такое?
- Мне не понравились эти чудачки.
- Мне они тоже не понравились и что теперь?!
- Как ты думаешь, она правду сказала, когда говорила, что СБУ нас немедленно арестует, как только мы вернемся в Одессу?
- Да она в полном неадеквате, ты что! Я её не воспринимаю всерьез! Дамочка явно не в себе! – сказал Небеседин.
- Кредитный союз, председателем которого она представилась, кажется, лопнул, если мне не изменяет память.
- Не знаю как насчёт кредитного союза, но судя по вульгарному акценту и хамским манерам она точно из Одессы!
- Да, голосок у неё наш.
- Выбрось немедленно из головы этих двух дур! Хватит зацикливаться на болтовне двух чудачек, которых мы сегодня видели в первый, и надеюсь в последний раз в жизни! – уверенно произнес Вениамин.
- Но я так и не решил, лететь мне сегодня вечером или нет.
- У тебя есть какие-нибудь другие варианты?
- Нет.
- Тогда лети! Ты главное не забудь с собой икону, которую ты засунул себе под бронежилет в доме профсоюзов. Я уверен, что с тобой все будет в порядке, если ты возьмёшь её с собой.
- Икона и сейчас при мне, - сказал Тимофеев и постучал костяшками пальцев себе по животу.
- Ты хоть знаешь что это за здание? – спросил Небеседин, показав товарищу на конструктивистский жилой дом.
- Понятия не имею.
- Это дом на набережной. Ты разве не читал одноименный роман Трифонова?
- Я вообще ничего не читаю!
- Знаменитый дом. Почти все первые жильцы были репрессированы в конце тридцатых.
- У нас сейчас в Одессе ситуация похуже, чем в тридцать седьмом году! – эмоционально произнёс Вадим.
- Ну разве что черные воронки еще по городу не ездят.
- Скоро будут, не переживай!
- Короче давай сменим тему. Я порядком устал от обсуждения событий, произошедших в пятницу. Завтра большой праздник и я хочу отметить его как полагается. Сегодня у меня встреча с девушкой, которую люблю и я не собираюсь её грузить своими проблемами. Надо, кстати, ей сообщение отправить. Она не знает мой московский номер телефона.
- У тебя в Москве есть подружка?! – удивленно спросил Тимофеев.
- Да.
- Красивая?
- Обалденная!
Они прошли Большой Каменный мост, Кремлёвскую набережную, Васильевский спуск, Храм Василия Блаженного и очутились на Красной площади.
- Всех вожаков майдана со временем казнят на Лобном месте! – сказал Вадим.
- Это будет слишком большой честью для них! – не согласился с ним Небеседин.
Прогулки по Красной площади были запрещены. Все было огорожено. Площадь готовили к завтрашнему параду, и одесситы направились к Александровскому саду через ГУМ.
- Посмотри по сторонам – на витринах лучшие бренды мира! Самые крутые торговые марки представлены в ГУМе! Любой майдановец увидь сейчас это изобилие своими глазами, немедленно бы попросил в России политическое убежище! – сказал Вениамин.
- Это тебе не «Седьмой километр»!
- Еще бы!
- Никаких турецких и китайских подделок!
- Пойдем к фонтану и кинем в него монетки по традиции, чтобы еще раз сюда вернуться, - предложил Небеседин.
- А если целую жменю монет высыпать в фонтан, тогда неоднократно будешь возвращаться в Москву?!
- Вот этого я не знаю!
- А монеты надо бросать украинские или российские? – спросил Тимофеев.