— Это в фок-мачте, — сказала мать.
— Извини, я не поняла, что?
— То, — что твой отец спрятал. Я нашла это, когда прятала кое-какое золото и бриллианты. Иди возьми это. Ты за этим пришла, да? Маленькая дверца в основании мачты.
Викки пошла вниз, подняла ковер в салоне и подняла пол. Мачта резонировала от натяжения парусов. Она нашла аккуратную маленькую дверцу, вырезанную в толстом алюминии, открыла ее ножом для масла и посветила внутрь. Пластиковый конверт среди полотняных мешочков, положенных матерью.
Она открыла конверт и нашла другую драгоценность. Это была маленькая зеленая пластиковая сфера — оптическая дискета для компьютера, которая могла спокойно вместить в себя кучу документов, толстую, как Библия. Японцы делали ее год от года меньше и обещали с булавочную головку к 2000 году.
Закрыв тайник, она пошла к матери на палубу.
— Взяла?
— Спасибо.
— Бизнес?
— Очень похоже на то.
Неожиданно ей стало очень любопытно посмотреть, что отец там записал. Она посмотрела на часы. Еще было время.
— Что ж, желаю удачи… — сказала мать.
— …Мама?
— Да, дорогая!
— Почему отец…
— Почему отец… был таким?
— Каким?
— Ты знаешь.
Салли пожала плечами:
— Гонимый?
— Да, гонимый. Он словно всегда гнался за чем-то. Теперь, когда я оглядываюсь назад и думаю о нем, мне кажется, его что-то преследовало. Ты не возражаешь, что я так ужасно спрашиваю?
— Вовсе нет. Ты спрашиваешь по существу. Ты иногда чертовски похожа на него. И я не хочу ломать твою жизнь, как делал он.
Викки вспомнила их последний разговор в тот день, когда он умирал. Она сомневалась, что он понимал, что ломал ее жизнь. Он, несмотря на поражение, которое настигло его, умер влюбленным человеком.
Салли катала пустую банку из-под пива, пока не раздавила тонкий металл и выбросила ее за борт, где она тут же утонула. Тогда она достала из холодильника новую, прислонила покрытую бусинками воды банку к своей щеке и с хлопком открыла пиво.
— Что преследовало его, мама?
— Это зависит от теории, которой ты это приписываешь. Фиона — Бог простит ее психофокусы-покусы — утверждает, что отец чувствовал себя неуютно потому, что он был сыном клерка и вырос на дне пирамиды британского Шанхая, и из-за этого должен был доказывать, что он чего-то стоит, всем, кого встречал. Если ты спросишь Джорджа Нг, он скажет тебе, что отца доводило до безумия стремление держать вместе Макфаркаров, — ты знаешь этот пункт: последний британский семейный хан, осаждаемый новыми азиатскими ордами.
Она фыркнула и стала пить пиво.
— А ты, мама? Какова твоя теория?
— Все, что я знаю, дорогая, так это то, что ты можешь полюбить всем сердцем мужчину и отдать ему свое сердце как лучшее, что у тебя есть, и все же не знать, почему он несчастлив. Другими словами, я не знаю. Ты хочешь моего совета?
— Да, мама. Пожалуйста.
— Выйди замуж за веселую душу — какого-нибудь парня, который не воспринимает вещи слишком серьезно.
«Как Стивен, — подумала Викки. — Он — веселая душа».
— И я не имею в виду бездельника Ту Вэй Вонга.
Викки почувствовала, что ее рот широко раскрылся.
— Я не думала, что ты знаешь.
— Господи Боже, да твой вкус на мужчин ужасающий.
— Он любит меня, и я люблю его.
— Мужчины не изменились — вот к чему я веду. Найди живую душу. Чтобы в нем было мужское начало — не делай такое лицо, я сказала — мужское начало, значит, я имела в виду мужское начало. Парня, которому нравится быть мужчиной в связке и вне ее, кто берет ответственность за то, что женщины и дети бывают счастливее всех, когда их мужчины ведут себя не так, как женщины и дети.
— Мама…
— Когда они живут по-крупному, — продолжала мать, — может, шероховато, но нежно, тонко; решительно, но не грубо, легкомысленно, но не примитивно, бездумно. Они иногда могут быть отстраненными, но они не холодные. Иногда сильные, но не всегда. Отходчивые, легкие. Все, что ты хочешь в постели — и вне ее. По-мужски. Чип, например, или лучше — твой брат Хьюго. Я знаю, Хьюго не был перекати-поле, как твой отец. Он не хотел добиться всего. Но, Господи, посмотри на его детей. Они — сокровища. Мертвый, Хьюго все равно лучший отец, чем большинство твоих живых школьных приятелей. А ты помнишь улыбки Фионы? Этот человек радовался большему, чем его бизнес. Он радовался, он любил свою семью — и ему нравилось плавать по морю и просто быть мужчиной… Эти крошечные девочки знали, что, когда они были с отцом, он был папой, а не просто мамой в брюках.