— Ты, случайно, не знаешь кого-нибудь из компашки Тана Шаньдэ, а?
— Бог миловал.
— Нет, я серьезно, Альфред.
— Я тоже серьезно. Нет. Извини. Мне жаль, но нет.
— Ладно, пустяки. Попросить официанта принести тебе что-нибудь перекусить?
— Спасибо, лучше чай, — он подмигнул и послал ей воздушный поцелуй.
Викки вернулась на веранду. Питер уже пришел и опять потягивал коку-колу, Он сунул ей ключи Чипа.
— Сказал стюарду, что ты хочешь привести в порядок шлюп для семьи Чипа. У него был такой вид, словно он жалеет, что сам не додумался до этого.
— Спасибо, — Викки села, немножко воодушевленная Альфредом, но по-прежнему неспокойная из-за доказательств отца. Она словно сидела на бочке с порохом. Они будут абсолютно бесполезными, если она не доберется непосредственно до Тана.
— Где же, — спросил Питер, не обращаясь к кому-нибудь конкретно, — мы будем в день переворота?
Уолли Херст вышел из бара и стал рассматривать веранду, освещенную развешанными то тут, то там оранжевыми фонариками.
— Эй, привет, Уолли! — помахала ему рукой Викки. — Что вы тут делаете? Я думала, вы в Пекине.
Американец поспешил к ней, бросая пристальные взгляды по сторонам, и присел на корточки около ее стула — так, чтобы могла слышать только она.
— Думаю, вы должны знать, тайпан. Тан Шаньдэ едет в город.
— Что?
— Говорят, он собирается лично принять участие в борьбе с бесчинствами бандитов. Он организовывает компанию по борьбе с беспорядками в Монг Коке, в которой примут участие профсоюзы.
— И как он себе это представляет?
— Человек из народа обещает своим парням-кантонцам, что после «девяносто седьмого» в Гонконге будет не жизнь, а малина. Вообще-то ему верят — ты же знаешь, он рыбацкий сын, и кантонцы любят его.
— Питер, послушай тоже.
Уолли, опять оглядевшись по Сторонам, чтобы удостовериться, что его информация не пойдет дальше Питера и Мэри, повторил то, что сказала Викки.
— Как только Тан прибудет, он захочет попытаться уговорить разойтись этих нищих ублюдков, засевших лагерем на мосту к аэропорту. Считает, что, если ему удастся отправить их по домам и открыть дорогу к аэропорту, мы, по крайней мере, будем иметь видимость налаживания порядка. А потом проведет компанию в Монг Коке.
Питер и Мэри обменялись взглядами. Питер сказал:
— Может, это Чен послал его на последнее задание — спасти для каэнэровцев день переворота, и это будет последней возможностью Тана спасти себя. Он, видно, сообразил, что Чен не может скинуть его, когда весь мир смотрит, как он усмиряет Гонконг. Вопрос лишь в том, насколько хорошо он маскирует своего пекинского кукловода.
— Да-а, — согласилась Викки. — Но что может удержать Чена, если он захочет скинуть Тана? Они избавились уже от трех партийных лидеров за последние полгода.
— Ответ простой — да, они могут скинуть его и, вероятно, сделают это, если только у Тана нет своего камня за пазухой, — ответил Херст, многозначительно глядя на Викки, которая уже гадала, как добраться до Тана в Гонконге. Уолли, казалось, прочел ее мысли. — Вы как-то просили меня помочь вам связаться с Таном, но я не мог. Теперь, может, я смогу.
— Вы? Вы можете? Но как?
— У меня есть контакт с его охраной. Я могу помочь вам добраться до него в Монг Коке.
— А как близко можно подобраться? — потребовала она ответа, представляя себе давку, даже если затея Тана с компанией не выльется в новые беспорядки.
— В его ближайшее окружение, а значит, может, и к нему самому. Гарантирую.
Уолли кивком головы указал на бар, где красивая китаянка, которую Викки видела с ним на вечере у Ту Вэй Вонга, завладела вниманием полдюжины мужчин. Она плеснула в Уолли ослепительной улыбкой, глаза ее поблескивали голубыми контактными линзами.
— Лин-Лин, моя жена, — сказал гордо Уолли. — Ее кузен в охране Тана.
— Почему же вы раньше не сказали? — взорвалась Викки.
— Я не знал. Я обычно не говорю дома о делах. Она — такое дитя!
— Может, вам пора начать — похоже, у нее связи обширнее, чем у вас.
— Завтра я сведу вас с ним. Остальное зависит от вас, тайпан.
Глава 34
— Паспорт!
У Вивиан был уже наготове ее гонконгский британский паспорт — документ для проезда, который не позволял ей высаживаться нигде, кроме Гонконга.