Ту Вэй Вонг поднял свою трость. Викки увидела, что у нее стальной конец. Сбоку от нее и немножко сзади запах мусора поднимался вверх из подвалов «Волд Оушнз-хауса» — теплый и надоедливый. Она посмотрела на переводчика. Его лицо было бесстрастным, словно она и Ту Вэй обсуждали финансовый вопрос или речь шла о сдаче внаем, а не о ее жизни. Она почувствовала, как сжались мышцы, но здесь некуда было бежать. Она должна отстаивать эту ложь.
— Да, я скажу или сделаю все, что угодно, чтобы спасти мое тело. Я не могу ожидать, что вы поймете, но это самое важное для беременной женщины. Я буду лгать, чтобы спасти этого ребенка. Вашего внука.
— Существуют тесты.
— Приведите врача, — парировала она. Время, надеялась Викки, на ее стороне. Сейчас, когда Чен собирает в Пекине чемоданы, глава «Волд Оушнз» должен будет увязнуть в проблемах своей безопасности. Он должен найти себе защиту, выпестовать новых друзей и зарыть хвосты, прежде чем какому-нибудь ревностному служаке в Пекине стукнет в голову потрясти ведущего гонконгского капиталиста. Викки попыталась встретиться с ним глазами. В ответ она не увидела ничего.
— У меня много внуков.
— Детей тоже, — согласилась Викки. — Но вы любили только одного.
— Не будь так уверена. Я не могу ждать, чтобы британская гуйло понимала китайскую семью.
Викки взглянула на разверстую шахту.
— Думаю, вы продемонстрировали любовь к своим сироткам.
Она бросила взгляд в сторону переводчика — наверняка одного из них, но выражение лица парня не изменилось.
Тем временем по губам Ту Вэя скользнула насмешливая улыбка, исказившая красивые черты его лица.
— Даже если ты и беременна, откуда я знаю, что это его ребенок?
— Сомневаюсь, что Уолли Херст был вашим единственным шпионом. Вы знаете каждую секунду моей жизни с тех пор, как убили моего отца. Вы чертовски хорошо знаете, что, кроме Стивена, у меня никого не было.
Ту Вэй сверлил ее глазами. Она застыла неподвижно, как смерть, рядом с молчавшим переводчиком, боясь вздохнуть. Конец трости поблескивал, как язык змеи. Викки, словно загипнотизированная, смотрела на нее, колени ее тряслись. Ту Вэй ткнул пальцем кнопку, но промазал; тогда он ткнул еще раз, и двери шахты, скользя, сомкнулись.
Он отвернулся и пошел, прихрамывая, к окнам. Казалось, это путешествие могло занять несколько часов. Наконец он добрался и остановился, переводя дух, — его силуэт вырисовывался на фоне гавани и Коулуна. Огни города начали мерцать, когда упала темнота. В отдалении, на севере, холмы Китая оставались темными и мрачными.
— Оставь меня. Уходи.
Викки бросилась к двери, прежде чем он передумает. Переводчик обогнал ее, открыл дверь и проводил к лифту. Его голос был пропитан неприязнью. Он запросто мог быть тем, кто звонил по поводу племянниц.
— Слухи, которые невозможно проверить, что китайский компрадор неожиданно эмигрировал со своей женой, вызовут смятение в бизнесе грузовых авиаперевозок.
— Скажите своему тайпану, что я не стану распространяться насчет Уолли Херста и этого порочного «ребенка». Скажите ему, что это его добыча. Скажите еще, что я сожалею только о том, что мой отец не дожил до того дня, когда увидел бы его поверженным.
В первый раз переводчик обнаружил какую-то эмоцию. Она казалась похожей на сожаление.
— Поверженным? Простите меня, мисс, но боюсь, что вы размечтались. Ту Вэй всегда будет занимать свое место на побережье Китая.
— Как крысы на торговой пристани, но не в доме правительства.
Один из зеленых «роллс-ройсов», обслуживающих отель «Пенинсула», был припаркован у парадного входа «Волд Оушнз-хауса» — нос к носу с машиной Королевской полиции Гонконга. Три инспектора-китайца сидели в автомобиле, слушая, как их шеф спорит с Вивиан До на тротуаре:
— …И я повторю опять, мадам, что полиция не ломится в дверь без ордера на обыск. На меня обрушился целый шквал звонков от ваших друзей из самых высоких мест, но пока я не получу в руки ордер, я не стану нарушать закон. Это все еще британский Гонконг, и останется им на ближайшие, — он посмотрел на свои часы, — на ближайшие шестьдесят восемь часов, а не паршивый Пекин. Ах! Вон и молодая леди — она не похожа на девушку в расстроенных чувствах.
Он коснулся пальцами фуражки:
— Добрый вечер, тайпан!
— Викки? С тобой все в порядке?
— Я хочу выпить.
Она забралась в машину и рухнула на мягкое кожаное сиденье. Вивиан встревоженно залезла вслед за ней. Ма Биньян прыжком занял свое место.