— Но как же так? Я — убийца? — у меня даже в голове не укладывалось подобное предположение. — Но ведь я ничего не помню! В уголовном праве вашего мира должны быть какие-то исключения для тех, у кого амнезия! — в отчаянии воскликнула я.
— Нашего мира, — поправил меня Бэрс, — Да, есть. Но это еще надо доказать. А пока меня интересует важный момент: как вы, младший работник архива, сумели перейти в Эгоцентриум? — он весь напрягся и подался вперед.
— Не поняла, куда я перешла? — опять я захлопала глазами.
— В этот мир. Эгоцентриум — один из 9-ти миров, связанных с планетой Земля, как и Логия. — Дознаватель уже начинал нервничать и постукивал пальцами по столу.
— Я же сказала, ничего не помню! — Мне уже казалось, этот день никогда не кончится. — Мистер Бэрс, как я могу защищаться, если даже собственное имя узнала от вас?!
Время действительно было уже далеко за полночь. Мой мозг, получивший за один вечер лошадиную дозу информации, решил до утра откинуть копыта. Вика, как-то незаметно покинувшая нас, наверное, уже дрыхла. Я прикрыла рукой зевающий рот и жалобно попросила:
— Может отложим допрос на завтра? Ведь мы никуда не торопимся? У меня сегодня был ужасно тяжелый день. И кстати, завтра мне на работу рано вставать, — по привычке планировать следующий день, констатировала я, прикрывая рукой зевоту.
— Вы — подозреваемая в убийстве и утром никуда не пойдете, — жестко отрезал следователь. Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом резонно заметил, — до суда я обязан следить за вами, пока ведется следствие.
— И что, мы совсем не будем спать? — от усталости я взбунтовалась и резонно заметила, — Я отсюда никуда не убегу, тем более, за мной охотятся те, кто влез ко мне в квартиру.
Я решительно встала из-за стола, давая понять, что на сегодня допрос окончен, и направилась в свою бывшую комнату, которую раньше снимала у Вики.
В крошечной спальне помещался старенький выцветший диван, небольшой шкаф и столик с единственным стулом. Следом за мной вошел дознаватель. Он сел возле дивана на пол и прикрыл глаза. А я ошарашенно уставилась на него.
— Вы что, будете здесь сидеть всю ночь? — возмутилась я, толкнув его в плечо. Но парень не отозвался, лишь тихо пошамкал губами.
Ну, супер! Я под надзором! Не раздеваясь, упала на диван и накрылась пледом с головой.
… Обугленные стены, под ногами хрустит обожжённая прошлогодняя трава. Огонь унялся. Кругом стоит мертвая тишина. Я медленно зашла в разрушенный дом. Страх перед тем, что я могла увидеть, сковывает движения. Но обгоревших трупов здесь нет. Нет убитых, нет раненых. Никого. Только дым над пепелищем…
Чья-то теплая рука осторожно похлопала меня по плечу, от этого я проснулась и окунулась в изумрудную зелень глаз в обрамлении темных пушистых ресниц. Я не сразу сообразила, кто это, но события вчерашнего дня, мелькнувшие в мозгу, словно карусель, вернули меня к действительности. Я резко спустила ноги на пол, угодив в шуршащую кучку фантиков. Мой страж быстро сгреб их и сунул в карман. Было очень рано, даже не рассвело. Конец лета затягивал с рассветом, поэтому в комнате был полумрак.
— Вы плакали и кричали, — как бы оправдываясь, объяснил парень.
Полусонная я не успела надеть маску отстраненности и холодности, поэтому чистосердечно ляпнула:
— Меня снова мучает один и тот же кошмар: будто я на пожаре. Все погибли… — Поняв, что слишком разоткровенничалась с официальным сотрудником, который меня арестовал, я смутилась и замолчала.
Но слова были произнесены, а он уже взял их на заметку. Я сменила тему:
— Вы ведь не против, если я приму душ? Мне еще надо переодеться, — я показала на свое измятое платье, которое надевала специально для интервью. Мой надзиратель кивнул и вышел из комнаты.
Одетая в Викины джинсы и толстовку, я сидела в тесном кабинете очень странного здания с загадочной табличкой «Посольство 9 М». Фасад его ничем не отличался от большинства архитектурных строений Москвы. В окнах горел свет и мелькали силуэты людей. Но когда мы зашли во внутрь, никаких окон не было и в помине. Также отсутствовало электричество, то есть не было ни розеток на стенах, ни электропроводки, ни ламп или люстр. Зато было светло, как днем на улице. Из кабинета в кабинет входили и выходили сотрудники, кто с папками документов в руках, кто переносил прямо по воздуху, даже не касаясь руками, тяжёлые картотечные шкафы. Мимо нас несколько визуаров (как пояснил Бэрс) провели какого-то арестованного человека, закованного в наручники. Все, что я наблюдала вокруг, разрушало все мои прежние представления о жизни, к которой я так долго привыкала во время восстановления после катастрофы. А только подтверждали, что Бэрс — не псих. Мне стало совестно, что вначале я так и подумала, когда он только заикнулся о магии.