— Как давно он пропал?! — уже не скрывая тревоги, перебила я ее.
— Да уж 4 дня. Может он как-то связывался с тобой?
— Нет, — с сожалением констатировала я. Страх за жизнь Горина затмил все мои мысли
— Если что-нибудь узнаешь, звони! — бросила Маринка и отключилась.
У меня защемило под ложечкой. Я поняла, что напрямую связана с исчезновением Горина.
Получается, что я втянула его в эту «игру в кошки-мышки» с преступником. Только Никита — случайная фигура, разменная монета для злодея. Да и я не лучше самого преступника — использовала невинного человека для достижения своих целей!
Возможно, прочитав на моем лице, как я занимаюсь самобичеванием, Марун подошел ко мне, взял за плечи и, глядя мне в глаза, в которых стояли слезы, произнес:
— Я уверен, он жив. Нашему убийце он — не помеха. Если его украли, то должны потребовать выкуп. Либо выманивают тебя. Но при любом раскладе, мертвый он бесполезен. — детектив глубоко вздохнул и добавил. — А значит, мы его спасем!
Последнюю фразу Бэрс произнес так уверенно, что я, сморгнув слезы, кивнула, соглашаясь с ним.
Успокоившись, я перезвонила секретарше и выяснила адрес Горина. Вика согласилась отвезти нас в город.
Начало смеркаться, когда мы добрались до места. Марун подошел к квартире журналиста и, сплетая замысловатый парадокс Монти Холла, открыл дверь. Внутри было тихо и темно. Я щелкнула выключателем, ожидая увидеть следы борьбы вокруг. Но прихожая, вопреки моим мрачным прогнозам, оказалась чистой и аккуратно прибранной. Чернота комнаты за приоткрытой дверью пугала своей неизвестностью. Мне живо представился растерзанный труп журналиста, залитый кровью. Заметив мое колебание, Бэрс отстранил меня, шагнув туда первым. От его невербальной магии загорелись все светильники и люстра разом, а Вика с восхищением воскликнула: «Круто!» Нас встретила скромная без вычурности обстановка, совсем не вяжущаяся с ожидаемым мной образом холостяцкой берлоги самца, который пребывает в вечной «охоте». На стене прямо над полированным стареньким фортепиано, на котором стопкой лежали ноты (Вот это да, а я не подозревала, что Горин — музыкант!), висел портрет пожилого человека с умными задумчивыми глазами. Его взгляд, очень похожий на Никитин, будто осуждал меня, что я даже не потрудилась узнать о его родственнике хоть что-нибудь, прежде чем выносить ему приговор, поставив клеймо мерзавца. Около маленького горшочка с лохматой гортензией в разнокалиберных рамочках стояли фотографии. На одной из них я узнала Никиту, хотя на ней он был лет на десять моложе. Он стоял в обнимку с полненькой женщиной с одной стороны и маленькой белобрысой девчушкой с другой. Кем эти люди приходились ему я не знала, но это было и не важно, потому что главным было то что в тот момент рядом с близкими он совсем не выглядел заносчивым и самоуверенным, каким я привыкла видеть его в редакции. Все свое напускное высокомерие, особую манеру держаться с женским полом и привычку идти по головам за новым материалом он оставлял на работе, а дома становился никому неизвестным Никитой. Эх, Вика была права, я действительно сухарь и не вижу дальше собственного носа. А по психологии, которую я изучала в университете, мне нужно было бы поставить жирную единицу. (Наверное, моя совесть решила сыграть со мной злую шутку, в критический момент выуживая самые подходящие случаю воспоминания!) Я подошла к компьютерному столу, разумно установленному возле окна, и заметила рядом с клавиатурой маленькую книжечку в черной обложке, видавшую виды. «Это ежедневник профессионального журналиста, его рабочая лошадка.» — оценила я с первого взгляда и оказалась права. Полистав его, мне в глаза бросилась последняя запись, сделанная 4 дня назад: «18 августа в 20.00 ресторан «Престиж» и приписка — «статья брит. посл.»
Выходит, Никитина статья под моей редактурой, все-таки, сработала, и посол назначил ему встречу. И она должна была состояться сегодня. Я посмотрела на часы — 18.30. Если поторопиться, то успеем. Поделившись найденной информацией с друзьями, я рванула из комнаты. Чтобы поскорее отыскать Горина, нельзя было опоздать. Вика тормознула меня уже в дверях.
— Ты что собралась в крутой ресторан в джинсах? — резонно заметила она. — Тебя туда просто не впустят в таком виде!
Я не могла не согласиться с ее доводами. Но драгоценное время ускользало, и, скорее всего, жизнь Никиты висела сейчас на волоске!
— Но я уже не успею заехать к себе переодеться! — в панике я не подумала о таких мелочах.
Марун схватил нас с Викой за руки и быстро потащил к выходу. Пулей выскочив из подъезда, мы остановились, начав наперебой спорить до чьего района ближе добраться: до моего или Викиного.