— Этого человека нет в этом мире! Но он не погиб, — поспешил успокоить меня брюнет, — магия не покидает «дом», в котором жил ее носитель. Его энергии я не вижу. Если его кто-то похитил, то забрали в другой мир. Это серьезное преступление! А вы, я вижу, — он обратился к Бэрсу, — умный и опытный дознаватель. Я, сервер Эгоцентриума, не имею права приказывать вам, но так как это дело касается человека из этого мира, то прошу вас найти его. Со своей стороны, обещаю помочь в расследовании. Я уже распорядился, чтобы с вас сняли все обвинения. — И опередив детектива, который что-то хотел произнести по этому поводу, успокоил его, — Да, я знаю об этом.
Он замолчал и протянул руку ладонью вверх:
— Вот моя метка, чтобы вы смогли связаться со мной.
Марун провел рукой, считав метку, и поблагодарил сервера за помощь и доверие.
Тот повернулся ко мне и тихонько, как будто нас мог кто-то подслушать, вполголоса произнес:
— Простите, могу я попросить вас познакомить меня с вашей подругой, — он кивнул в сторону Вики.
Не ожидав такого поворота, я ляпнула:
— Конечно, но разве серверы общаются с обычными людьми?
Бэрс, сидевший рядом со мной, отвернулся, пряча улыбку. А сервер, удивленно приподняв брови, переспросил:
— А я что, необычный? У меня вроде все, как и у всех. А-а, — догадался он, — вы про то, что я — сервер. Ну и что же, это просто должность такая. А так, я вполне себе обычный человек.
Я смутилась, не зная, что сказать. Но тот уже щелкнул пальцами и все вокруг ожило, как ни в чем не бывало.
Дэвис хлопал глазами, возможно решив, что огненный шар, только что летевший мимо, ему привиделся. Он сдержанно, одним кивком, попрощался со всеми присутствующими за столом и вышел из зала.
Вика, все также сжимавшая салфетку в руках, молча переводила взгляд с меня на сервера, не понимая где огонь, что я бросила в симпатичного брюнета.
Вспомнив его просьбу, я повернулась к подружке и, не зная с чего начать, пролепетала:
— Вик, этот молодой человек, — я махнула рукой в его сторону, — главный маг этого мира, и он хотел бы с тобой познакомиться.
— Да ну! — воскликнула она, тряхнув головой, так, что ее каштановые кудряшки подпрыгнули, словно пружинки, и протянула ладонь для рукопожатия, — я — Виктория.
— Сэм, — представился парень и очень церемонно поцеловал ей руку. Отчего подруга зарделась и расплылась в улыбке.
Потом он обратился ко мне:
— Вы позволите, если я украду у вас Викторию на сегодняшний вечер?
Мы с Викой переглянулись. У нее сияли глаза, а лицо приобрело умоляющее выражение.
— Если только вы пообещаете проводить ее, — с весельем в голосе разрешила я.
— Само собой… разумеется…
Странно было видеть, как самый могущественный человек Эгоцентриума, смущаясь, оправдывается.
Через час мы с Бэрсом уже вылезли из такси возле моего дома. Ехать за город было очень поздно, да и мы вымотались за день, поэтому решили переночевать здесь. Но в квартире нас ждал «сюрприз».
6 глава. Мое сокровище!
В комнате все было так же, как и в тот момент, когда мы с Бэрсом прыгнули в мой дом в N-ске. Отодвинутое кресло, зеркальный коридор, две чашки из-под чая.
Только на диване лежал листок из моего блокнота, на котором крупным размашистым почерком было написано: «Если хочешь вернуть дружка живым, приходи в таверну «Соленый ветер» деревушки Тергери к северу от Хардирона в 1-ый день месяца хлада и принеси сокровище твоего отца.»
— А вот и шантажисты тут как тут, — прокомментировал записку Марун, — теперь мы знаем, где твой приятель.
— Горин мне не приятель, а коллега, — пробубнила я, — а откуда ты знаешь, где он?
Бэрс отдал мне листок и ткнул в него пальцем.
— Отсюда. Хардирон — это столица нашей страны Лексиории, в которой мы с тобой живем, — развернул блестящий фантик и засунул леденец в рот.
Когда Марун произнес эти географические названия, у меня что-то смутно отозвалось в сердце. Но упрямица-память не спешила возвращаться целиком и полностью, а словно доктор, выдающий больному по одной — по две пилюльки за раз, дозировала слова и образы, чтобы потом из них можно было сложить целую картину моего прошлого.
Я уже начала ломать голову над последней фразой в записке, когда Марун бросил на меня осторожный взгляд и тихо проговорил:
— Ты ведь что-то вспомнила тогда в институте, после встречи с профессором. Я понял это, но не стал спрашивать, не хотел причинять тебе боль — ты плакала…