— О, так вы здесь по работе, — протянула брюнетка и села между парнями — а то я подумала… — Она с намеком изогнула тонкую бровь. — Так, вы, — она улыбнулась мне, обнажив белоснежные зубки, — свидетельница по какому-нибудь делу?
Ее слащаво-жеманная манера меня раздражала.
— Нет, я скорее убийца, — как бы между делом, парировала я, наблюдая за реакцией ее парня.
Бэрс слушал наш саркастический диалог, с весьма отсутствующим видом.
— Ого, как интересно! И сколько людей вы уже убили? — с наигранным интересом спросила Фэя, пододвигаясь ближе к Маруну. И хотя я понимала, что она имеет на это право, все внутри меня переворачивалось.
— Судя по записям с Читающего ока, пока только одного, — холодно отрезала я.
Фэя звонко рассмеялась, похоже, приняв мой ответ за шутку, а потом повернулась к Маруну, и, надув губки, обиженно спросила:
— Милый, почему ты так давно не заходил к нам с братом в гости? Я очень соскучилась. Приезжай к нам сегодня вечером, я буду ждать. — и она пальчиком провела по его горлу, спустившись к груди.
Детектив медлил с ответом, опустив глаза вниз.
Гэрис, разглядывающий меня, пока я следила за дознавателем и Фэей, искренне произнес:
— Солари, и ты приходи вместе с Бэрсом, — он с нетерпением ожидал моего ответа.
— Спасибо за приглашение, не знаю получится ли сегодня, — вежливо отказалась я, бросив взгляд на Маруна.
Тот, не обращая внимания на обнимающую его девушку, сверлил меня глазами.
— К сожалению, Фэя, нам пора уходить. Пока. Еще увидимся. — неожиданно произнес детектив и встал из-за стола, вырвавшись из цепких объятий своей подружки.
Мы с Гэрисом начали продвигаться к выходу. На улице возле входа в кафе я оглянулась, почувствовав, что Бэрс не идет за нами. И оказалась права, он остался стоять возле нашего столика и что-то на ухо шептал Фэе. Она улыбалась в ответ и кивала своей очаровательной головкой, отчего ее блестящие прямые волосы, переливались, словно шелк. Потом она поднялась со стула и поцеловала парня прямо в губы. Бэрс не сопротивлялся, похоже было, что он тоже этого хотел. Я быстро отвернулась, стараясь успокоить резанувшее болью сердце, и догнала Риса, который не спеша шел к Архиву.
То безразличие, с каким детектив встретил свою подружку, оказалось лишь уловкой, чтобы не афишировать свои интимные отношения. Все время, пока мы были в Эгоценриуме, мне казалось, что я нравлюсь Маруну. Но, похоже, этот красавчик, обласканный женским вниманием, просто обожал постоянно флиртовать с женщинами, дабы не потерять «форму» сердцееда. И я была для него некой тренировкой, способом самоутвердиться в своей неотразимости и харизме самца, но не более того. Обида затопила меня, наполнив всклянь мои глаза слезами, что стоило мне моргнуть, расплескалась бы, обнаружив мои чувства. Задрав лицо, чтобы не пролить предательскую соленую жидкость, я придала бодрости голосу и обратилась к, слава небесам, ничего не заметившему Нордику:
— Скажи, Гэрис, а как, вообще, осуществляется процедура оформления запроса на переход в другие миры? Кто ставит резолюцию? — Я буквально заставила себя не отвлекаться по ВСЯКИМ ПУСТЯКАМ от расследования.
Гэрис задумался, не ожидая, что я так быстро перейду к обсуждению дел, и с радостью бросился растолковывать мне канцелярские формальности:
— Только судьи дают добро на переход. Хотя сами такого права не имеют. Это постоянные контролеры, стоящие на страже своего мира. А путешествуют по мирам, как ты, наверное, заметила, только ученые: деятели культуры, искусствоведы и историки, словом, те, кто собирают научный, исторический материал для будущих поколений.
Гэрису явно льстило, что я обращаюсь с такими вопросами не к дознавателю, а к нему. Я же не скупилась на улыбку и слова благодарности, давая ему понять, что ценю его, как авторитетного специалиста. А в голове все время прокручивала, кем же мог быть преступник, и какая у него цель. Обычному человеку не было смысла переходить в чуждый ему мир, да еще и убивать ради этого. Но какой-то могущественный маг зачем-то пролез в Эгоцентриум.
Мы остановились возле входа в архив, Гэрис уже доставал свое удостоверение, как вдруг я увидела, что перед ним расплылось молочно-белое облако миража, в котором возник Марун. Я спряталась за широкую спину визуара, испугавшись, что Бэрс заметит мое расстроенное лицо и прочтет в нем ревность, которую я изо всех сил пыталась скрыть.