Прошло уже больше часа, а может быть двух, как мы вдвоем сидели за столом, обложившись кучей исписанных листков. Посередине лежал научный трактат и древний манускрипт. Каждый знак или иероглиф мы проверяли и перепроверяли по несколько раз. Глаза уже болели от напряжения. Но текст мы, все-таки, перевели.
Наши предки были очень суеверны. Многие легенды харикан повествовали о том, что существовали такие места на земле, где любой человек приобретал невиданную доселе силу. Он мог творить невероятные чудеса. Но такую силу нельзя было сохранить навсегда. Эти средоточия энергии находились где-то в горах на севере от поселений харикан. Древние считали, что скопления магии появились после огненного дождя. Они думали, что это Бог уронил свои слезы на Землю и даровал смертным частицу своего могущества.
— Очень красивая легенда, — вздохнув, произнес Марун, — но я не понимаю, какое отношение она имеет к нашему делу.
Я многозначительно повела бровью, мол, кто знает. Вообще, я была настроена не столь пессимистично, как детектив, потому что знала, отец не послал бы мне этот документ, если бы не был уверен в его важности.
— А для чего тебе эта книга дома? — решила я удовлетворить свое любопытство.
— Я закончил исторический факультет, — неожиданно ответил Марун, — тогда писал дипломную работу по похожей тематике.
От удивления у меня отвисла челюсть.
— Так ты дипломированный историк? А почему же ты не стал работать по специальности? Можно было бы исследовать тайны прошлого! — воскликнула я.
— И в настоящем тайн хватает. Их тоже надо раскрывать. — загадочно ответил он и, посмотрев на часы, подскочил, — Уже 18.30. Пора собираться в гости.
Со всеми этими головоломками я и забыла про приглашение на ужин. Марун вылез из-за стола и ушел в спальню. Через несколько минут он вышел в белоснежной рубашке, черных классических брюках и в красивых модельных туфлях ручной работы. Я просто глаз не могла от него отвести! Он выглядел очень просто, но элегантно. Мне в голову пришла мысль, что, если бы Марун надел на себя лохмотья, все равно был бы неотразим.
— Пойдем, тебе, наверное, тоже надо переодеться, — его голос спустил меня с небес на землю. И я послушно поплелась за Бэрсом к зеркальному коридору, установленному в его спальне.
Притянув меня к себе, он дольше обычного задержался между зеркалами. Я приготовилась уже к скачку, но он все стоял и обнимал меня, притягивая к себе все ближе. От его тела исходил жар. От возбуждения голова плыла, а кровь пульсировала в висках. Мне казалось, что еще чуть-чуть и я расплавлюсь в его руках. Марун сглотнул и слегка охрипшим голосом произнес, словно подгоняя самого себя:
— Ладно, нам надо поторопиться, — и перенес нас через серебристый туннель.
Мы выбрались из зеркала в прихожей моего дома и остолбенели от увиденного. Все в гостиной и моей открытой комнате было перевернуто и разбросано.
— Дежавю, — вырвалось у меня.
А Марун, тут же выпустив меня из объятий, поспешил к разбитому окну. Поднял несколько осколков и зашептал:
— Татус — гласса.
Осколки стекли по рукам парня и словно живые прозрачные капли стали соединяться в единую лужу, пока на полу не оказалось лежать целое оконное стекло.
— Локус глассиум, — он выставил руку вперед, и стекло взлетело и встало на место в раму. А на пол закапала кровь.
— Вот зараза! — выругался дознаватель, осматривая разрезанную ладонь.
Я подбежала к нему, зажала его раненую руку между своими ладонями и стала вызывать целительный огонь, почувствовав знакомое покалывание в пальцах и жжение. Через несколько секунд я убрала испачканные кровью руки, а порез затянулся, будто его и не было.
— Спасибо, — произнес Марун и с такой нежностью посмотрел на меня, что даже мурашки по спине пробежали.
Очарованная его гипнотическим взглядом, я поняла, что если вот сейчас же не уйду, то больше не смогу скрывать свои чувства и потопала в ванную отмыть руки и охладить щеки. Холодная вода вернула меня к реальности, и я снова стала здраво мыслить. Размышляя над тем, что произошло за последние часы, я боялась сама себе признаться, что, если бандиты, вломившиеся сегодня в музей и ко мне, и преследовавшие нас, и есть шантажисты, то Горин, наверное, уже мертв. Я постаралась отогнать от себя эти мрачные мысли, надеясь, что они ничего не нашли. А значит, им еще нужен заложник для выкупа.
Когда я вернулась в гостиную, то увидела, что Марун уже успел смыть кровь и расставить по местам большую часть вещей.
— Переоденься, у нас есть еще время, — напомнил мне Бэрс зачем мы сюда вернулись.