–
Ха, неужели ты думаешь, что в твоей сказке когда-либо будет принц?
И я больно кусаю губу.
Дежурная медсестра вызывает дежурных санитаров.
***
Мои родители очень болели за меня, сдували с меня пылинки и держали в клетке, из которой практически невозможно было выбраться.
Нельзя было сметать крошки со стола рукой, облизывать нож, залезать с ногами на стулья, приходить домой позже 9 вечера, ходить на дискотеки, красится, носить облегающее и ещё кучу всего.
Говорили, что нельзя сидеть при выключенном свете и смотреть на луну. Потому что если долго смотреть на нее, луна придёт к тебе и заберет твое сердце.
Но это уже говорили не родители.
Это говорили Звезды, когда родители оставляли меня наедине с собой в темной комнате.
И я плела защитное одеяло из темноты и собственного тепла, защиту от слов, защиту от людей, защиту от мира.
***
–
Ваша дочь выздоровеет, – говорили врачи родителям, – ей нужно только очень сильное впечатление. Вы только не переживайте. Она придет в себя. Очень скоро. Верьте нам.
Верьте нам.
Верьте нам.
–
Как вы себя чувствуете? – безразлично спрашивает он меня вечером в понедельник.
–
Нормально, – отвечает за меня Болезнь.
–
Как вы себя чувствуете? – опять спрашивает он утром во Вторник.
–
Как вы себя чувствуете?
–
Как вы себя чувствуете?
–
Как вы себя чувствуете? – повторяет он каждый день Недели.
Это становится похожим на заевшую кинопленку.
–
Цвету и пахну!
–
Лучше всех!
–
Не дождетесь!
Повторяет, наслаждаясь процессом, моя Болезнь.
Сидит на подоконнике в белом больничном халате. Высасывает трубочкой из меня мое здоровье.
Вставляет в прозрачные медицинские колбочки с моей кровью коктейльные зонтики с новогодними дождиками.
Скалит зубы врачам.
И посрать ей на лекарства.
Начинаю с ней вести переговоры про покупку Жизни за Смерть. Задаю ей самый главный вопрос:
–
Зачем это все?..
Она мило усмехается и отвечает:
–
А ты как думаешь?
–
Чтобы научится… жить???
Болезнь задумчиво чешет пятку:
–
Нет, чтобы знать, когда умереть…
***
И когда Тоска остается одна, она зазывает к себе заплесневелый кошмар Грозы.
Тучи, чернее ночного неба, закрывают небосвод. Над городом зависает запах серы и этот едкий запах лезет в ноздри, проникает под кожу, высасывает силы.
И вместе с Грозой начинает плакать Сердце.
Его плач как обычно никто не слышит.
И Тоска уводит его мимо работников банка, через толстое тройное евро стекло, мимо капелек дождя в самые недра тучи.
Там, в полной полуночной темноте среди клубящихся туч кто-то большой и неузнанный смотрит незнакомыми глазами на Сердце и оно, трепеща и плача, спрашивает у него.
–
Ты кто?
–
Я тот, кто пришел тебя убить, – отвечает незнакомец и далекое, невидимое Солнце отражается в его темных желтых глазах.
–
Зачем тебе это надо? – испуганно дрожит Сердце, – я ведь ничего тебе не сделало!!!
–
Ты сделало то, что не должно было делать, – ты живешь…
***
Потом на работе выпрашиваю новую мышку на компьютер. Как признание в любви.
–
Жень, а Жень, на что ты способен пойти ради меня?
Улыбка на все лицо. Смущение. Люди, сидящие при этом в кабинете, думают неизвестно о чем.
–
Чего ты хочешь? – выдавливает из себя Женя.
–
Подари мне свою компьютерную мышку…
Хохот на весь кабинет.
Потом заходит женщина с дешевыми иконами.
–
Купите иконы, – протяжно говорит она, заглядывая к нам в кабинет.
–
Купите иконы, – упрашивала она математически логичных и экономически подкованных верующих в неверие работников банка.
–
Это необычные, из Киево-Печерской лавры привезенные. Дешевые. Ламинированные.
–
Купите иконы, – говорит она нам.