21
Этот день запомнился.
Восемнадцатого декабря в Лужках проходило выездное бюро райкома партии.
Народу приехало семь или восемь человек. И своих собралось двенадцать, только Марина осталась в Кудрине да Потифор Кириллович пришел без сеструхи. Места у Савиных хватило, расселись, и тут «Павел Буре» отбил дважды, напоминая об обеденном времени.
Появились самовар, закуски, свежий хлеб, который все еще пекла в своей печи мастерица Настёна. После магазинного этот каравайный своим духом дразнил аппетит, да и вкусный был, чего там говорить. Так, по крайней мере, оценили его гости.
Глебов речь сказал. Дело, оказывается, вот какое: звено Дмитрия Игнатьевича Зайцева по урожаю зерна, картофеля и травы с гектара завоевало первое место в районе. «Благодаря, как выразился секретарь, дружной и слаженной работе коллектива, широкому и действенному соцсоревнованию», звено перевыполнило свои планы, оказало существенную помощь колхозу, который тоже справился с заданиями года. Бюро райкома, верное лозунгу «честь — по труду», награждало лужковское безнарядное звено премией в сумме пятьсот рублей и почетной грамотой Чуровского райкома и райисполкома.
Красивая грамота и конверте красненькими были переданы смущенному Мите за столом при шумных хлопках.
Все это выглядело трогательно и чисто, кажется, только Зина усмехнулась, когда услышала о «широком и действенном», уж такие у нее зловредные бабьи извилины скрывались в голове, чтобы шутки отмечать. Митя вышел из-за стола, поблагодарил и огляделся, куда бы положить грамоту и конверт. Положил повыше, на черный футляр «Павла Буре», приобщив на короткое время этого выходца из девятнадцатого века к реальностям конца двадцатого.
Ну, а после того загремели тарелками, начались разговоры на всякие темы.
Опять дернуло Зину отыграться за давнее. А может, и случайно получилось, но только подняла она миску с грибами — и к Румянцеву:
— Откушайте, Иван Иванович, не магазинные, а нашенского домашнего приготовления.
Савин с опозданием дернул ее за кофту, Зина и бровью не повела, стояла над председателем райисполкома и помогала ему перекладывать скользкие грибочки на тарелку. Все как-то попритихли, а Иван Иванович слегка в лице изменился, сжал губы в тонкую полоску. Он кивком поблагодарил хозяйку и, не поднявши глаз, попробовал.
— Хороши ли? — Она все стояла за его спиной. Ну ведьма ведьмой!
— На комплимент напрашиваетесь, Зинаида Михайловна, — Аркадий Сергеевич бросился на выручку Румянцеву, чтобы потушить назревающий скандал. — Конечно, грибочки первый сорт, что и говорить.
— В самое время собирали да варили. Это молоденькие маслята, их чуть упустишь, и уже совсем не то, — сказала Зина и, к общему облегчению, отвалила от Румянцева с нежнейшей улыбкой на красивом лице.
— Твой черед, Митя, выдай речь, — весело сказал Дьяконов, будто ничего такого и не произошло.
— От всех нас большое спасибо, — так начал Митя, все еще стоя возле часов. — Я думаю, что и на другой год позиций не сдадим. Зерна возьмем больше, рожь под снег ушла хорошая. Пожалуй, можно говорить о тридцати центнерах. Ну, и силы в звене прибавилось, вот главное. Вениамин и Архип — мастера своего дела. Вася трактор освоил, так что мы теперь можем говорить о звене на полном севообороте. А вот женщинам нашим мы кланяемся особо. Так пособили, что и сказать нельзя, как хорошо. И тебе, Потифор Кириллович, вон каких бычков вырастил, любо-дорого! И вам, Сергей Иванович и Михаил Иларионович, что поддержали нас в трудное время. А что, по-моему, самое главное — это земля. Мы ее в обиду не дадим. Мы ее приукрасим и плодородия ей прибавим, чтобы не боялась она непогоды-засухи, всегда была доброй, как завещали деды-отцы. Михаилу Иларионовичу спасибо, он новый клевер от погибели уберег, семена у нас будут, каждое поле через клевер пропустим, навозу внесем сколько надо. Так что, общими усилиями…
— За деревню скажи, за деревню! — Дьяконову все казалось мало.
— А чего о ней говорить? — Митя пожал плечами. — Что назвали Лужки неперспективными? Так это не от ума. Вот Поповка — это да, всю пятилетку мертвая простояла, ни горсти зерна оттуда не получили. А почто? Приложили руки, Архип поработал в родном своем месте, и на тот год возьмем с заречного поля сто тонн зерна, прокормим сколько-то людей. Нашему району посмотреть бы по другим деревням да оживить их земли, глядишь, там сотня тонн, там полторы, две, вот и еще один городок с нашего обеспечения сыт будет. По Сибири их, городков-то новых, много понастроили!
— Примем к сведению, Иван Иванович? — Глебов повернулся к Румянцеву.