Выбрать главу

Бай Э так рьяно принялся за дело, что ошмётки Ци летели во все стороны. Тёмное пламя вокруг него полыхало лесным пожаром, копьё Тьмы жалило ауру противника без остановки. Но вдруг он дрогнул и сделал несколько шагов назад, упёршись копьём в землю. В бездонной тьме глазниц проступили два белых пятнышка зрачков.

– Хватит, Бай Э, – сказал Ху Фэйцинь, – дальше я сам.

Бай Э издал недовольное ворчание, но подчинился. Тьма втянулась в глубину зрачков, подобно юркой змейке, вползавшей в нору. Вены на лице Ху Фэйциня всё ещё были тёмными от наполнявшей их Тьмы, но глаза стали обычными, льдистыми, с лисьими зрачками. Тёмное сияние померкло, выцвело и спряталось под одежду. Копьё Тьмы съёжилось и превратилось в язычки тёмного пламени на кончиках ногтей. Ху Фэйцинь вытянул руку в сторону, небесное копьё оказалось в ней, превратилось в лисье, аура Тьмы окружила перо копья.

Силы смешались и органично переплелись в Сосуде, порождая невиданный доселе феномен. Летописцы, составлявшие «Небесные хроники», назвали его рождением Тёмного бога.

[332] Конец неначавшейся войны

Ху Фэйцинь во время забытья пребывал сознанием глубоко внутри себя, оказавшись буквально на месте Тьмы. Крохотной крупицей, не имеющей физической формы, он плавал у короны Лисьего пламени, ощущая себя его частью. Огонь искрил, языки плясали и буйствовали – это Бай Э вливал в Лисье пламя украденную Ци, чтобы подпитывать его. Зёрнышко человечности, сплавленное с драконьей каплей, пульсировало, как сердце. Обычно Ху Фэйцинь заглядывал внутрь себя, но теперь он глядел изнутри себя. Это было странно.

«Интересно, – подумал Ху Фэйцинь, – Бай Э точно так же воспринимает реальность?»

Внутри было спокойно и уютно, покидать это место не хотелось. Ху Фэйцинь пригрелся у Лисьего пламени и едва не слился с ним. Как хорошо было бы заснуть и забыть обо всём, что мучило его… Ещё бы не мешал странный звук, кажущийся чужеродным в этой расслабленной тишине! Словно сиплый хруст болотной жижи под сапогом.

Сознание переместилось ещё глубже, и Ху Фэйцинь увидел флёр Тьмы, окутывающий сердце. Его мёртвое сердце, которое Тьма сдавливала, пытаясь запустить сердцебиение.

Ху Фэйцинь опомнился. Поединок ведь в самом разгаре! Почему он очутился здесь? Пробудившись, он сумел пробиться обратно – к неудовольствию Бай Э.

Лицо Ху Фэйциня стало прежним, не считая разлившейся по нему смертельной бледности. Он пошарил ладонью по разодранному на груди доспеху. Сквозная рана стремительно затягивалась: драконья кровь запустила регенерацию тканей, едва сердце вновь стало биться, перегоняя кровь и Ци по венам и духовным каналам. Благодаря своевременному вмешательству Тьмы, крови он потерял совсем немного.

К своему удивлению, Ху Фэйцинь заметил, что Небесного императора Бай Э успел основательно потрепать, и теперь Небесный император был вдвое, а то и втрое злее прежнего.

Ху Фэйцинь крепче сжал лисье копьё. За его спиной взвились девять призрачных хвостов, которые тут же обволокло Тьмой.

«На всякий случай», – уточнил Бай Э. Сам он свернулся внутри тела на прежнем месте.

– Я же говорил, – пробормотал Лао Лун.

Он прикусил запястье, неотрывно глядя на магическую формацию. Поединок близится к завершению, он это чувствовал. Каков будет его исход?

Ху Вэй несколько пришёл в себя и следил за сражением с не меньшим вниманием. Хвост его вилял из стороны в сторону, что у лис было признаком сильнейшего возбуждения или волнения. До него дошло, что Ху Фэйцинь каким-то невероятным образом управляет Тьмой, значит, власти над ним она не имеет. Какое же облегчение Ху Вэй испытал, осознав это! Мысль о том, что Тьма захватила Ху Фэйциня, была невыносима!

Девять призрачных хвостов Ху Фэйциня взметнулись и ударили разом, переламывая очередной духовный меч. Концы их вонзились в землю, во все стороны полетели камни.

– А вот это было хорошо! – оживился Ху Вэй. – Я же не учил Фэйциня Хвостовой технике. Откуда он её знает?

– Лисий бог знает всё, что касается лис, учили его или нет, – сказал Ху Цзин. – Он кладезь лисьей мудрости.

Лао Лун весь подобрался. Ху Фэйцинь обезоружил Небесного императора и ранил его в плечо. Тот упал на колени, хватаясь за рану, лицо его перекосило. А вот теперь наступил критический момент в поединке. Тот самый момент, которого так долго ждал Лао Лун.

– Тайцзы, – воскликнул Небесный император, – других наследников не осталось…

– Добей его, – прошипел Лао Лун. – Нельзя слушать то, что он говорит!