Я конвульсивно тряслась над вонючим углом.
- Ты должна принять себя, - прабабка взмахнула кружкой. - Твоя бабка отказалась от своей сущности. Твоя мать сбежала не от тебя - от нее. А тебе бежать было некуда. Теперь слушай и запоминай. Вся твоя сила - в твоей уверенности в себе. В твоем умении получать то, что хочешь. В твоей бескомпромиссности. В стервозности, если хочешь. Откажешься от этого - ослабеешь и сойдешь с ума.
Ее слова рождали во мне отклик. Быть яркой и безжалостной. Быть коварной и сильной. Это значило - быть лучше других. Я вспоминала отголоски праматерей - они шли по головам и при этом танцевали. Они пели, раздувая чужие легкие как музыкальные инструменты.
Их жгли, топили и пытали. Потому что это было единственным способом заставить моих праматерей перестать быть живыми - живыми по-настоящему.
- Вижу, вспоминаешь, - усмехнулась прабабка. - Вина?
- Я не люблю вино, - ответила я.
И это было правдой. Не было больше смысла пить вино в темных подъездах с фальшивыми подругами. Не стоило ждать внимания от пацанов, которые мне нравились или терпеть от тех, которые вызывали отвращение.
- Участковый, - сказала внезапно прабабка.
И тут же послышался уверенный стук в дверь.
Я открыла, глянула на плюгавого мужичка лет тридцати - а может и сорока, я в стариках пока не очень разбиралась.
- Матицына Екатерина? Ваша бабушка была вашим единственным опекуном?
- Десять тысяч в месяц пока ты меня покрываешь, - сказала я. - А я обещаю, что проблем со мной не будет - ни наркоты, ни борделей.
Он посмотрел на меня пораженно, затем сглотнул, а потом неуверенно начал движение головой - мол, «нет».
И я почувствовала, почувствовала его! Как он дышит, как хочет выпить пива и как его все достало, и как ему не хочется разбираться с опекой.
- Пятнадцать и я предоставлю документы, что обо мне заботится старшая сестра. Первые деньги сейчас.
И он кивнул. Он не хотел кивать - но отказываться от денег не хотел больше. А я вдруг совершенно безо всяких сомнений поняла, что вот этого вот выбора - между плохим и худшим - я должна избежать.
Надо только не отказываться от себя.
Деньги я взяла в бабушкином серванте - там было еще тысяч семьдесят, бабка откладывала на что-то, на несколько месяцев хватит.
Как подделать документы я тоже примерно представляла, хотя это будет не просто.
Еще подумалось, что надо бы подучить физику - знания вещь полезная. И со старостой пока не ссориться - во всяком случае, пока не смогу отобрать у нее все, что она считает своим.
А еще я представила, как завтра Аслан подойдет ко мне, словно бы случайно толкая в грудь, а я сожму его бубенчики и спрошу:
- Мальчик, ты чего-то хочешь?
И тут же меня пронзило мгновенным предвидением - как искривляется лицо Аслана и он цедит с плохо скрываемым страхом:
- Ведьма!
Да, я - ведьма. Как мать моя, как прабабка. И я от этого не откажусь.
Рассказ 4: Как стать волшебницей
У меня есть четырнадцать комплектов украшений для работы. Самый любимый - опалы и серебро. Бусы, браслет, брошь и кольцо. Очень симпатично, и легко объяснять клиенткам, что опал внушает силу, оптимизм и уверенность, а серебро - усиливает его свойства.
Я так часто это говорила, что даже почти поверила.
Но на самом деле это - не так. Я знаю. Я знаю, что Папюс писал чушь. Что Блаватская - просто неглупая стерва. Что индусы-учителя - сплошь философы и мошенники в одном флаконе.
Потому что я - ведьма, магичка, колдунья и прочее, и прочее, и прочее. Еще с детства я часто ощущала что-то рядом, касалась этого непонятного кончиками пальцев, пыталась схватить его или вытянуть хотя бы тонкой нитью - но оно ускользало.
Ноутбук опять заглючил. Куда делись те времена, когда купленный предмет был весом и ощущаем? Когда его можно было со злости бросить в стену? Эти современные пленочки, наклеенные на тонкие куски пластика совсем не выглядят настоящими.
Я тронула пленочку в уголке. Клавиатура нарисовалась на столе исправно, а вот экран выполз криво, с одним загнутым уголком. Выключила. Включила. Выключила. Включила. Наконец ноут сработал как надо!
В углу надо мной смеялись Крон и Хронос, генетически модифицированные мыши.
- Можно? - в дверь проскользнула необъятная дама лет сорока. Судорожное нажатие - и ноутбук съеживается до куска пленки на пластиковой карточке. - Я по записи!
- Проходите!