Впрочем, мне на его мнение было плевать, что я пару раз уже и озвучивала. Он не обижался - не знаю, может у нас в бармены специально берут таких, которые вроде как и посочувствовать могут, и понимают все, но если их послать - то вроде как и не слышали ничего.
Первого москвича звали Виктор, второго - Игнат. Оба они учились на третьем курсе Бауманки, там же и работали где-то на полставки. Приехали сюда на практику, ставить какие-то программы в мэрии.
Высокие, чернявые - Игнат с темно-карими глазами, высокими скулами и прямым носом; Виктор - со светло-карими глазами, нарочито-расслабленным лицом и ломанным носом боксера. Машка аж расцвела - парни были интересные, действительно неглупые и по первому впечатлению даже не ботаники.
Подруга уже вовсю пинала меня под столом - мол, выбирай. Я их увидела первой - значит, это мое право. Наконец я неопределенно махнула рукой - мол, уступаю. Машка помрачнела. Она явно рассчитывала закрутить с парнями что-то более серьезное, и мое безразличие показывало, что я ей не помощница.
- Мне нужно попудрить носик, - решительно встала подруга из-за стола и метнула на меня уничижающий взгляд.
- Я сейчас, - встала я, как только Машка скрылась в дверях туалета.
- Ты чего? - накинулась она на меня, едва я вошла в уборную. - Или думаешь, таких в Гоголев по распределению по сотне в день закидывают? Не дури, подруга. Хочешь, бери Игната.
По ее интонации я поняла, что Игната мне брать ни в коем случае нельзя - иначе Машка меня со свету сживет.
- Мне Виктор больше нравится, - ответила я, хотя до сих пор не запомнила, кто из них - кто. Машка облегченно выдохнула.
- Вот и ладушки, вот и отличненько. Я, кстати, вполне дозрела до пива.
На пиво или вино мы соглашались, если были готовы целоваться со своими кавалерами, что случалось крайне редко. Однако Машка явно хотела закрепить свои права на Игната, чтобы я потом не передумала, и показывала это всеми способами. Всеми, кроме прямого заявления - как-то так получилось, что за полтора года знакомства все важные вопросы мы решали обиняками и жестами, понимая друг друга с полуслова.
Мы вернулись обратно, поменявшись местами. Теперь Машка была напротив Игната и время от времени стреляла в него глазками. Я сухо улыбалась Виктору, показывая, что ничего от него не жду.
Это было странно и неправильно, как-то грустно, что ли? Я не понимала, почему обычная игра с парнями не увлекает меня. Что-то произошло, что-то, что сбило меня. Я попыталась вспомнить, что бы это могло быть.
Утром я проснулась, умылась, сделала гимнастику, включила бабушке сериал, сделала завтрак и поела вместе с ней.
Затем оделась, привела себя в порядок и пошла на встречу. Разозлилась на Машку, пошла с ней в кино...
Было что-то между. Точно! Питекантроп на балконе «Корабля»!
Я с удивлением отметила, что больше не думаю о нем уничижительно. Теперь он казался мне вполне симпатичным и милым. Куда более привлекательным, чем те же Игнат и Витя. На секунду сперло дыхание, и я подумала о том, что немедленно должна найти этого парня.
- Вы же только что ходили «носик пудрить»? - удивился Виктор, когда я встала.
- Мне нехорошо, - ответила я. - Надо подышать.
Выходя, я глянула осторожно назад, чтобы убедиться, что парень не пытается проследовать за мной. Едва выйдя из прокуренного зала «Причала», я тут же увидела стоящего невдалеке своего питекантропа. Он выглядел как бог - красив, задумчив и изящен, хотя ничего в его внешности, вроде бы, не поменялось.
Я знала, что подобное возможно только в фильмах определенного жанра, а значит, мой новый знакомый был вампиром.
Он поманил меня к себе и я не нашла сил отказаться. На нем были потертые светло-голубые джинсы, футболка с парой дырок на груди - слишком аккуратных и не там, где они могли бы появиться естественным образом.
Все в нем словно дышало богатством, небрежностью и красотой. Я поймала себя на мысли, что готова обожествлять каждый его жест, оправдывать любой его поступок.
- Меня зовут Игорь, и нам надо поговорить, - тихо произнес он и я почувствовала, как что-то скручивается жаркой тонкой спиралью внизу живота. Никогда до этого момента я не чувствовала такого явного и неприкрытого желания.
Иногда мне были интересны некоторые парни, порой я фантазировала о кинозвездах. Однажды, когда я вместе со старшим братом и его друзьями ездила на озеро, во время поездки у меня непроизвольно случилось нечто подобное, и пришлось все сорок минут, пока нас потряхивало на ухабах, смотреть в пол и представлять всякие гадости. Брат потом, кстати, сказал, что все равно никто бы ничего не понял.