Я радовалась - и одновременно печалилась. Потому что после смерти бабушки поняла, что могу помогать людям - но для этого мне нужно учиться, а значит, скорее всего, оставить опять Сергея.
- Мне нужно найти Марию, - сказала я ему. - А потом, возможно, несколько лет провести вдали от тебя.
- Жаль. Но я все равно годы был без тебя, ни на что не надеясь, теперь-то я буду ждать, точно зная, что ты вернешься.
Среди рисунков Игоря три были посвящены Марии - он рисовал ее в разных ракурсах, явно пытаясь вычислить ее и заставить сделать что-нибудь, с помощью чего он мог бы ее найти. Однако он не знал того, что она омолодилась.
Он был неплохим техником, но теперь я уверилась, что для того, чтобы делать все идеально, надо быть художником. Это или есть - или нет. У меня было.
Я начала искать Марию, и нашла ее уже после второго рисунка. Ей вновь было шестнадцать, и она жила в поселке под Пензой - моя рука ни на секунду не усомнилась, когда я вела карандашом над картой России.
Оставалось еще два месяца каникул. Попрощавшись с Сергеем, который понимал меня с полуслова, и чувства которого я воспринимала даже не смотря на него, я вышла из дома с одной спортивной сумкой.
Автостопом я добралась до поселка Ижицы, нашла свою бывшую подругу - смотрела на нее издалека, чтобы не спугнуть.
Машка при мне не пользовалась блокнотом - скорее всего, у нее вообще не было расположения к рисункам, и своей магией она пользовалась как-то иначе. Кроме того, я сомневалась, что дожив до семидесяти с хвостиком и издеваясь над магически одаренными учениками, она вдруг специально для меня потеряет осторожность и позволит загнать себя в ловушку.
Поэтому я сделала иначе. Я нашла свою замену - девушку Олю, с которой Машка сидела в кафе и цепляла угощающих их газировкой парней. У Оли отец с матерью каждый день, включая выходные, уезжали работать в Пензу - думаю, это было одной из причин, по которым ее выбрала Маша.
Ранним утром я нарисовала Ольгу в амбаре, дождалась там, усыпила с помощью нескольких штрихов на портрете, а затем долго, сверяясь с зеркалом и ее лицом, меняла свою внешность в блокноте - и, соответственно - в жизни.
Закончила я только к обеду. Машка, как я и думала, сидела в кафе с дурацким названием «Континенталь», написанным по-русски и с отломанной, а затем неровно восстановленной буквой «л» на крыше.
- Ну не стерва ли ты? - поинтересовалась Машка. - Тут парни были с Нижнего - симпатяги, и вроде не слишком глупые!
Я пожала плечами - вроде как «бывает...». С Ольгой у них отношения наверняка построены так же, как были со мной - больше на жестах, на интонациях и полутонах, и это меня устраивало как нельзя больше.
- Поговорим? - спросила я, кивнув на официантку в застиранном переднике.
Машка с готовностью вышла передо мной. Зайдя за кафе я первым делом накинула ей на руки приготовленную заранее петлю и ловко ее затянула, а затем вставила в открытый от удивления рот резиновый кляп с дыркой, купленный в пензенском секс-шопе.
- Я - Зоя, из Гоголева, - отмела я первый вал невысказанных вопросов, и тут же добавила, отметая второй: - По блокноту Игоря я научилась влиять на мир и людей, но мне недостаточно того, что там есть.
Она ничего не могла сказать, но я поняла следующий ее вопрос.
- Сегодня днем в одной из газет Пензы было опубликовано объявление с твоим примерным адресом, карандашным портретом и именем, и там сказано, что тебя ищут как свидетельницу. Кто-нибудь из твоих учеников наверняка клюнет, приедет сюда за тобой - я обезврежу его, узнаю адрес вашей школы и явлюсь туда с тобой. Думаю, что человека, сдавшего выпускной на отлично, не выгонят?
Машка указала глазами на кляп. Это значило - вынь, ничего не сделаю. В принципе, прямой лжи за ней я не знала, и хотя рисковала многим, решилась сделать так, как она просит.
- Считай себя принятой, - сказала Машка. - Будешь сидеть с семи-восьмилетними учениками в классе, учить шестнадцать принципов магии и заниматься другими совершенно бесполезными вещами, не имея возможности даже выйти из корпуса без бумажки с тремя подписями!
Веревка сама сползла с ее рук, хотя она и не прекращала говорить ни на секунду:
- Езжай в Новосибирск, в Академгородок - там тебя найдут и определят. А сейчас - будь лапа, освободи Оленьку. Сегодня вечером мы собирались сходить на озеро. А если ты думаешь, что я согласилась быть директором школы ради большого кабинета и макбука на дубовом столе, то ты сильно ошибаешься!
Машка потянулась, а затем подмигнула мне - и в этом было скрыто очень многое - и восторг перед тем, как я сработала, и непонимание, зачем оно мне надо, и признание того, что я заслужила тот приз, который прошу.