- Для меня это единственная возможность законно менять возраст, целоваться с парнями и обсуждать их с шестнадцатилетней компаньонкой, - продолжила Машка после паузы. - Ничего, пройдет лет пятьдесят, и ты, может быть, тоже поймешь, насколько все остальное - глупо и смешно...
Я смотрела на нее, и словно пелена спадала с моих глаз. Шанс научиться у них чему-то полезному, хорошему, правильному был ничтожно мал. Что Игорь-Гарик, что Машка - да и остальные скорее всего такие же - все они были законченными эгоистами.
Да, их сковывали какие-то правила, которые они всячески старались обойти. Чему я научусь у них? Есть ли вообще в их наверняка богатом арсенале магии и заклинаний что-то полезное? Доброе? Настоящее?
Что-то такое, что стоило бы разлуки с любимым человеком?
Я горько улыбнулась и ответила:
- Иди ты к черту, Машка... Я все найду сама. Узнаю, открою, пойму. Спасибо за то, что не притворялась - и сэкономила мне несколько лет жизни.
Я развернулась и пошла прочь. Ее ученики могут считать ее крутой волшебницей, старой и опытной.
А по мне она - просто шестнадцатилетняя дура, предел мечтаний которой - глупо хихикать с недалекими парнями в придорожной кафешке...
Я шла по трассе в ожидании машины, которая бы подбросила меня до Пензы, а в голове уже рождалась мысль о том, как можно подманить автомобиль.
Для этого нужно всего лишь выпотрошить сигарету на масляное пятно на дороге. А если отработать этот жест до идеала, то можно обойтись и без сигареты, и без масляного пятна.
Потом будет достаточно вспомнить ощущение - и можно будет обойтись даже без жеста. Я чувствовала, я знала, что все найду и пойму.
Передо мной был целый мир, меня ждал любимый человек, а еще я не совершила самой страшной ошибки в своей жизни.
Рассказ 6: Худшие люди на Земле
Окрестности Пскова
День первый, 16.45
Деревни и села здесь назывались вкусно, сочно, так, что аж слюна скапливалась во рту: Борки, Колядуха, Площаны. Хотя, может быть, дело было в том, что все трое спутников завтракали засветло, часов в шесть утра, еще в Великом Новгороде. Сейчас - для сравнения - было уже ближе к пяти вечера, и они безнадежно заблудились в проселках, к тому же около девяти утра полетело сцепление на видавшем виды УАЗ «Патриот» и несколько часов ушло на ремонт.
Кроме всего прочего водитель, Мария - дама лет пятидесяти, представительная, чуть мужиковатая внешне, но очень мягкая в общении с посторонними - в этот раз решила обойтись без навигатора и карты, вместо этого рядом с ней сидел восьмилетний пацан, белобрысый Борис, который и подсказывал:
- Давай налево... Держимся прямо... Направо...
И Настя, девушка лет двадцати, яркая, симпатичная и невыдержанная, сидящая сзади, совсем не удивилась, когда в итоге машина уперлась в беленую кирпичную стену с маленькой калиткой в ней.
- А я говорила, - сказала она мстительно.
В этот момент калитка открылась, и из нее вышел громадный, выше двух метров мужик со спутанной бородой и грязным от слез и пыли лицом. Не обращая внимания на УАЗ, он прошел мимо.
- Уважаемый! - крикнула ему Мария. - Что случилось?
Он посмотрел на них невидящим взором, и просто пошел дальше.
- Что стоим, кого ждем? - Поинтересовалась Настя. - Между прочим, мы в Пскове в двенадцать должны были быть!
- Нам туда, - уверенно указал на калитку Борис.
Настя громко застонала. На это никто уже не обратил внимания. Мария и Борис выстегнулись из ремней безопасности, вышли из машины и направились в калитку. Они уже секунд тридцать как скрылись, когда Настя вышла и направилась за ними, впрочем, не торопясь особо.
За калиткой было огромное поле с собранным в стога сеном, хотя почти сразу стало понятно, что поле за забором, а перед забором - беленый кирпичный дом и длинный барак, что ли, только без окон. Настя чуть подумала и направилась к нему - тем более, что ни Бориса, ни Марии она не видела, а скрыться они могли только там.
Внутри было тепло и светло, кто-то постанывал, а еще пахло... Деревней! Настя подумала, что запах этот - квинтэссенция всего того, что она терпеть не могла. Ей нравились запахи от Армани. Ей не нравилось, как пахло здесь.
- Помоги! - рявкнула откуда-то изнутри Мария.
Настя сделала два шага и увидела монстра. Это было чудовищное животное, сухопутный осьминог, вонючий и стенающий...
Следующие сорок минут Настя помогала принимать роды у коровы. Страх и брезгливость быстро ушли. Она делала то, что ей говорили, в основном - поддерживала мантрами и молитвами Марию и смотрела за тем, чтобы Борис, скороговоркой направляющий руки Марии, не хлопнулся в обморок и не захлебнулся рвотой. Мальчишку дважды рвало, при этом он не умолкал, продолжал говорить, как поставить руки, хватать или отпускать, куда подвинуться...