И на ней было не серебряное коктейльное платье, а старинное бальное розовое.
Альберт и Саша невольно приблизились друг к другу, и глазами показали, что готовы защищать друг друга от происходящей чертовщины.
Захохотала истеричным смехом Эльза.
- Катерина Андреевна? - робко спросила бесформенная. - Бабушка?
Белокурая огляделась вокруг и грустно поджала губы:
- Сколько прошло?
- Сто пятьдесят лет, - ответила молодая инквизиторша. - Вы выполнили свой обет.
Белокурая взглянула на свои руки, плечи ее на мгновение опустились, а затем расправились и она гневно заорала:
- Почему меня никто не убил? Я сто пятьдесят лет вредила человечеству? Вы, инквизиция, совсем умом тронулись?
Она двинула рукой назад, и тут же Саша-не-Пушкин и Альберт свалились и уснули. Эльза, повизгивая, начала закукливаться.
- О, Господи, - Катерина явно проводила инспекцию памяти. - Мировые войны! Ядерная бомба! Революции! Концлагеря! Почему вы меня не убили?
- Мы вообще только по Северо-Западу России, - решила оправдаться молоденькая феечка. - Борис, скажи ей!
Но Бориса нигде не было.
А потом на парапете крыши возник из тени Павел, и в его руках был мальчишка, а у его шеи светился зловещим гнилушечным светом кинжал.
- И снова здравствуйте, - сказал он. - Вынужден признать - я сегодня снова злодей, как и сто пятьдесят лет назад. Катя, ничего личного, ты знаешь, как я к тебе отношусь.
- Знаю и не понимаю этого, - мотнула белокурая головой. - Отпусти Бориса.
- Только на обмен. Тринадцать городов, в каждом - задание. И, конечно же, ты выпустишь свою внутреннюю ведьму.
- Опять? - Катерина рассмеялась. - Второй раз я на этот трюк не куплюсь. В образе Алевтины я за следующие сто пятьдесят лет уничтожу цивилизацию. Нет, конечно же, нет. Извини, Борис.
Паша тем временем поднес лезвие к шее мальчика и сделал очень небольшой надрез. Старшая инквизиторша всхлипнула.
- Он мог вас всех спасти, - сказал Павел негромко. - Одиннадцать признаков из четырнадцати. Безошибочные ответы на любые вопросы. Считаю до трех.
- Господи, Господи, на все воля твоя... - Катя сжала зубы, а потом ткнула пальцем в старшую инквизиторшу, - Ты! Убей меня, как только Борис окажется на свободе! Я согласна!
И снова ее лицо вспыхнуло пламенем. Павел спокойно кинул Бориса инквизиторшам и неторопливо пошел к столу, около которого подобрал с пола куклу-Эльзу и, не глядя на извивающуюся в муках Алевтину, перевернул на спины Альберта и Сашу.
У Саши была свернута шея. Усыпленный, он очень неудачно упал. Паша холодно усмехнулся и повернулся к инквизиторшам.
- На что ты надеешься? - они подошли почти вплотную.
- А что вы собираетесь сделать? - поинтересовался он. - Запрещенной магии не было. То, чтоя угрожал ребенку ножом - это в компетенции полиции, а не инквизиции. И, кстати, пока Аля мучается и не слышит нас, я хочу вам кое-что рассказать.
Он сел за стол, налил себе в бокал вина, и не глядя на женщин, начал:
- Жил когда-то в Гаммельне добрый волшебник. Не самый сильный, не самый умный. Иногда его обманывали, иногда пытались сжечь по недомыслию. Но однажды он, рисуя астрологические карты нескольких горожан, обнаружил, что все они заканчиваются одним днем. Все. Он перерисовал старые - они поменялись, теперь тоже заканчивались одним днем. Он провел небольшое расследование, и понял, что грядет судный день.
Павел плеснул себе в бокал еще вина.
- Вы знаете, что ангелы, которым вы молитесь, просто ждут достаточного перевеса? Который им обеспечить должны вы? А затем судный день, и четырнадцать тысяч праведников вознесутся в рай. Четырнадцать тысяч! А все остальные сдохнут!
- Это чушь, - заявила старшая инквизиторша.
- Если бы не я... Не мы! Вы бы давно уже выиграли. И ангелы устроили судный день. Да, из-за моих интриг постоянно кто-то страдает и умирает. Я чувствую, что мы - худшие люди на земле. Я тоже не хочу быть злодеем! - он уже орал. А потом вдруг утих, глянул на стенающую Алевтину и тихо добавил: - я ведь люблю Катю. Всегда любил. И знаете ли вы причину, чтобы любящий мужчина превращал любимую в эгоистичную стерву, ничуть на ту самую любимую женщину не похожую?
- Ты врешь! - заявила старшая инквизиторша.
А потом, когда Павел увел, поддерживая, Алевтину, Настя спросила у Бориса:
- Он ведь врет?
Мария сказала:
- Не отвечай!
А мальчишка уверенно ответил:
- Нет. Он говорил правду.
И как-то совсем не стало проще жить после этого ответа.
Худшие люди на Земле
Окрестности Пскова
День первый, 16.45
Деревни и села здесь назывались вкусно, сочно, так, что аж слюна скапливалась во рту: Борки, Колядуха, Площаны. Хотя, может быть, дело было в том, что все трое спутников завтракали засветло, часов в шесть утра, еще в Великом Новгороде. Сейчас - для сравнения - было уже ближе к пяти вечера, и они безнадежно заблудились в проселках, к тому же около девяти утра полетело сцепление на видавшем виды УАЗ «Патриот» и несколько часов ушло на ремонт.