Она исчезла, растворилась, а на ее место заступила новая личность. Более крепкая и смелая. Сколько всего она узнала в стенах пансиона! И неудивительно, что теперь на ней уже не та коричневая форма, а изысканное белоснежное платье.
Валентин не обманул: они все же успели на симпозиум. В руках Ариана сжимала папку со своим докладом – там был готов проект для тех, кто пострадал от расслоения личности. Они с Валентином знали правду – и не только знали, а буквально бились за нее, но им следовало помочь и остальным. Тем пациентам, которых заточили по всей стране.
Внутри у Арианы расцветало спокойствие. Она уверенно шагнула вперед.
Из записей Валентина Зверева
В XVI веке хозяйкой пустоши Черногрязской была царица Ирина Годунова. Дата и место ее рождения не установлены. В XVIII веке императрица Екатерина купила село Черная Грязь для строительства своей резиденции, дав ей название Царицыно. Однако загородный дворец так и не был достроен, императрица неожиданно закрыла проект. Что повлияло на ее решение, оставалось загадкой. Со временем дворец превратился в руины…
Фрэнсис Кель
Мальчишка с Чертовой башни
– Адриан, давай еще раз. На прошлой неделе тебе здесь что-то померещилось, и теперь ты проводишь ночь в Царицынском парке, верно? Я ничего не упускаю? – проворчал Адам рядом.
Присев на колени, я с фонариком осматривал траву и, не отвлекаясь, недовольно прошипел в ответ:
– Так, для общего сведения: мы вместе, – я выделил последнее слово голосом, – проводим ночь в парке. Если ты вдруг не заметил.
За спиной тяжело вздохнули, и я уже знал, что Адам сейчас стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в упор тем самым раздражающим взглядом в духе: «Хватит умничать, Адриан».
– Что ты там ищешь? – спросил он, заглядывая мне через плечо.
– Сам не знаю.
Поднявшись, я отряхнул грязь с колен и тоже скрестил руки, отзеркалив его позу. – Ладно, слушай. Я хотя бы притащил сюда только тебя, потому что ты мой брат-близнец, кому я еще мог довериться? Но зачем ты привел Макса? – Я указал пальцем на парня, стоявшего рядом с нами.
– Адам сказал, что идет смотреть призраков, – непринужденно проговорил Макс, опершись плечом о каменную стену башни. – Попросил помочь.
Адам и Макс состояли в команде по хоккею – тот вид спорта, который мне не нравился с самого детства, особенно после того, как первая пробная тренировка закончилась переломом. И да, в этом постарался Макс. В тот день он сделал резкий вираж на льду, случайно сбив меня на полном ходу. Неудачное падение на правую руку – и привет, месяц в гипсе. Макс после этого через день приходил к нам домой с килограммом апельсинов в качестве извинений. Все это длилось до тех пор, пока гипс не сняли. Адам пытался реабилитировать своего лучшего друга в моих глазах, уверяя, что Максу настолько жаль, что он готов навещать больного хоть каждый день. Но мне казалось, что причина его частых визитов вовсе не чувство вины, а новый «плейстейшн», недавно купленный Адаму.
Я сердито посмотрел сначала на Адама, затем на Макса. Угораздило же моего братца выбрать себе такого лучшего друга! Внешне они были полной противоположностью: у Адама острые черты лица, миндалевидные глаза и густые темные волосы – спасибо нашим татарским корням, – а вот Макс эталонный «Иванушка»: пшеничные волосы, большие голубые глаза и веснушки на носу. Зато характерами и интересами были схожи, просто не разлей вода, лучшие друзья на века, про таких говорят: «брат от другой матери». Они были дружны с самого детства, и я совру, если скажу, что совсем не ревновал Адама и не злился на Макса. Когда мы, будучи мелкими, играли втроем, я вечно не поспевал за ними и из-за этого часто плакал и жаловался родителям. Со временем обиды ушли, но сварливый характер остался, так что я продолжал ревновать брата, пусть до конфликтов дело уже и не доходило.
И вот у нас секретная вылазка, я позвал только брата, а что сделал он? Правильно, взял с собой лучшего друга.
Сдерживая растущее раздражение, я спросил:
– Макс, ты поэтому взял с собой пневматический пистолет? Думаешь, это поможет разобраться с призраком?
– Это я попросил его взять пистолет, – подняв руку, неуверенно произнес Адам; теперь он выглядел как юнец, которого уличили в проступке.
– Зачем?
– У нас должно быть с собой какое-нибудь оружие, а у Макса отец полицейский. Ночь в закрытом парке. Что угодно может произойти! Я сначала думал взять нож, но ты меня отговорил.
– Если бы я знал про пистолет, тоже бы отговорил.