Когда я вынырнула, кашляя, стены коллектора пылали.
– Саня! – орал кто-то впереди. – Нет!
Застилавшая глаза мерзость стекла, возвращая мне зрение, и я поняла: я успела нырнуть. А Саня, лежавший в воде лицом вниз, с горевшей на спине одеждой, – нет.
Пашка не сел, а рухнул в воду, переворачивая тело, вытаскивая мертвенно-бледную голову из воды к себе на колени:
– Дыши, дурак, дыши!
Я держала клинок наготове, прикрывая своих от потенциально оставшихся врагов, пока Сане делали искусственное дыхание и пытались запустить вставшее сердце. Держала его, пока мы возвращались наверх с грузом, который еще недавно был нашим соратником. Лишь когда машина Управления увезла и закрытый черный мешок, и Пашку, отказывавшегося от него отходить, я обнаружила себя опустившей руки, дрожащей на скамейке неподалеку от открытого люка.
Я даже не попыталась утереть слезы с грязных щек.
– Ты сейчас куда? – услышала я голос Проводника.
– До-домой…
– Я тебе такси вызову. – Я почти не ощутила, как иайто[9] выскользнул из моих пальцев: лишь услышала шипение Проводника, пока он убирал меч в тканевый чехол. – Идем, Василек. Я недалеко живу. Придешь в себя немного, переоденешься.
Сил противиться не было.
Дорогу я не запомнила: только вдруг выплыл из темноты дом – белый, с синими башенками, походящий на дворец среди сиреневых зарослей. Он единственный врезался в память, пробившись сквозь мутную пелену потери.
Я никогда никого не теряла. Я думала, что всегда смогу их защитить.
Я обязана была их защитить.
– Душ, камин – все к твоим услугам, – бросил Артемий, запирая дверь.
Я смутно помню, как стягивала мокрую грязную одежду, как долго мокла под обжигающей, такой приятно чистой водой. Как натягивала на голое тело мужскую рубашку и джинсы, не сваливавшиеся только благодаря ремню с моих брюк. Потом я оказалась усаженной в кресло, с полным бокалом в руках; я выпила все махом, смачивая пустыню в горле, – оказалось, вино. Проводник молча отобрал бокал, вернул его полным, и я выпила снова.
Спустя какое-то время в кончики пальцев пробралось тепло, в глазах прояснилось. Я наконец разглядела и электрокамин, и мягкое кресло с высокой спинкой, и светлую просторную комнату, словно позаимствованную откуда-то из романов Джейн Остин. Хозяин тоже казался откуда-то оттуда: влажные волосы вьются светлыми кольцами, в глазах – почти сарказм.
– Первый раз? – сочувственно произнес он, заставив меня передернуться.
– Как ты можешь…
– Один напарник – это не вся группа. – Он только плечами пожал. – Вас троих взяли взамен моих погибших Бойцов. На одной вылазке всех разом вырезали. С тех пор предпочитаю думать о соратниках как о расходном материале, хоть и приятном в общении.
«Я тоже?» – чуть не прыгнуло на язык. Но я промолчала, и неозвученный вопрос остался во рту нежданной горечью.
Артемий был старшим в нашем отряде. Жаль, я никогда не задумывалась, с чем это связано.
– Советую научиться тому же. Короткий срок годности работников – обратная сторона нашей работы. В нашем деле любой может умереть, ты прежде всего. Помни об этом. Если, конечно, для тебя Управление не игрушка, где можно загрузиться с последнего сохранения. Для Сани и Паши, судя по их клоунским перепалкам на заданиях, примерно так оно и было. – Проводник пригубил вина: глаза над бокалом ничего не выражали. При светлых волосах глаза у него были карие, с отливом в зелень. – Наш сегодняшний Черный был еще довольно бестолковым. Тот, который перебил моих предыдущих Бойцов, нападал из темных углов, устранял одного и скрывался.
– А ты-то тогда как выжил?
– Сбежал, – бесхитростно ответил Артемий. – Его уже другой отряд добил.
«Черные» были сокращением от «черных душ». Эту категорию призраков делили на три: души черные, серые и белые. Все они были людьми, ушедшими раньше срока, но последние не причиняли вреда и вообще часто эволюционировали в Хранителей – оставались со своими семьями, например, берегли их от мелких неприятностей. Серыми вроде становились самоубийцы; они были не столь благодушны, творили мелкие пакости, но оставалась возможность поладить с ними полюбовно и умиротворить разговором. А вот черные… Одно прикосновение – остановка сердца.
Едва ли не самые опасные твари из тех, с кем нам приходилось сражаться.
Я следила, как Артемий обводит пальцем край бокала. Зацепилась глазами за красные пятна на кончиках пальцев.
– Не обращай внимания, – сказал Проводник, перехватив мой взгляд. – Обычное дело.
– Все еще не могу понять, с чего бы нашему оружию обжигать Проводников.
9
Японский тренировочный меч для иайдо. Иайдо – искусство внезапной атаки или контратаки с использованием катаны (яп.).