Глава 6.
Тимур
Чёрные туфли на высоком каблуке, дамская сумка из лимитированной коллекции и приторно-сладкий запах, витающий по всей квартире. Я сразу же понимаю, что Лена здесь.
После поездки в клинику мне ещё ни единожды вынесли мозг: сначала зам, который никак не мог заключить без меня контракт с Ермолиным, потом помощница, которая сообщила о своем скором уходе в декрет, а в довершение сегодняшнего безумного дня пожаловала почти бывшая супруга, разговора с которой, к сожалению, не избежать.
Лена сидит на бежевом диване в гостиной, закинув ногу на ногу. Стильное платье с глубоким вырезом, идеальная укладка и безупречный макияж. Увидев меня в дверном проеме, гордо выпрямляет спину и даже пытается улыбаться, хотя видно, что улыбка вымученная и дается ей с трудом.
— Здравствуй, Тимур, — произносит спокойным тоном.
— Привет.
— Я приехала сказать, что мне очень больно. Нет, правда, не смотри на меня так, — смеется, голос дрожит, но она тут же одёргивает себя. — Разрушить такие отношения собственными руками… Знаешь, поэтому мой психолог посоветовал мне перезагрузку. Выбросить всё из головы и сменить обстановку. И… я подумала и купила билеты на Бали. Вернее, два билета — для тебя и для меня.
— Я никуда не полечу, Лена, — качаю головой. — Ты же знаешь.
Возможно, я чёрствый сухарь, но, когда она начинает плакать, я не двигаюсь с места и продолжаю стоять, опираясь плечом о дверной косяк. Понимая, что я по-прежнему не оттаял, она тянется к сумочке, достает оттуда носовой платок и вытирает слёзы осторожно, чтобы не задеть макияж. Три, два, один. Она делает глубокий вдох и снова берёт себя в руки, точно запрограммированный на определенные эмоции робот.
В общем-то я давно понимал, что муж из меня выйдет неважный, но всё равно пытался. Думал, что женитьба на идеальной Лене остепенит меня, но ничего подобного не вышло. Она — красивая молодая девушка с двумя высшими образованиями, манерами аристократки и покладистым характером. И даже ссоры она закатывает выдержанно и красиво. Без оскорблений и криков.
— Жаль, Тимур, — вздыхает. — Я понимаю тебя, но попробовать должна была. Нам обоим это необходимо.
Наш брак длился три года. В какой-то момент, будучи холостым, я оглянулся вокруг и понял, что все мои друзья давно находятся под каблуками своих жен, счастливо растят детишек и редко выбираются со мной в бар. И мне показалось, что Лена идеально подходит для меня на роль супруги. Она неконфликтная, раскована в постели и любит эксперименты. Она нравится моим родителям, друзьям и почти не раздражает меня в быту, за исключением того, что Лена привыкла всё вокруг контролировать, а я не привык предупреждать о своих планах. Она злилась, я видел это, но вслух никогда не высказывала. Терпела. Она вообще много меня терпела, учитывая мой скверный и невыносимый характер.
— Как твои дела?
Она склоняет голову набок и щурит глаза. Наверняка за время моего отсутствия проверила, не было ли у меня женщины, а ещё сложила по цветам мои футболки в гардеробной.
— Договор с Ермолиным заключили?
— Заключили, — киваю ей.
— Помню, что он дядька суровый. Но и ты не промах, — улыбается Лена.
В какой-то момент супружеской жизни Лена, как типичная замужняя женщина, захотела ребёнка. Сказала, что это укрепит наш брак. Нормальное желание, и даже я принял это известие положительно. Глядя на товарищей, которых с рождением детей конкретно так накрыло, мне захотелось тоже о ком-то заботиться и кого-то любить.
Супруга подошла к планированию ответственно и объездила все клиники города. Вердикт был везде один — детей Лена иметь не может, впрочем, вынашивание тоже оказалось невозможным, даже если брать донорскую яйцеклетку. Я не слишком углублялся в медицинские термины, потому что это не по моей части, но было ясно одно — никакого совместного ребёнка у нас никогда не будет.
Лена не отступила. Стала искать клинику, которая подыщет суррогатную мать с использованием моего материала и донорских ооцитов. Мне было не принципиально важно, кто родит ребёнка — Лена или суррогатная мать, поэтому я согласился. Желание было обоюдным, никакого принуждения.
Лена достаточно быстро нашла подходящую кандидатку. По совету психолога проживала с ней каждое УЗИ, плановый осмотр и звонила ей по сто раз ко дню, чтобы проникнуться чувствами к будущему ребёнку. Несколько недель назад в разгар рабочего дня Лена приехала ко мне в офис, расплакалась и призналась, что больше так не может. Она понимает, что ребёнок ей чужой и полюбить его уже не получится. Суррогатная мать вызывает у неё раздражение, а мысли о том, что спустя несколько недель в нашей уравновешенной жизни появится кричащий младенец, вводят её в жутчайшую депрессию. По словам Лены, дальше будет только хуже, и она боится за свою нервную систему и за ребёнка, которому точно будет плохой матерью. Ей было бы легче, если бы можно было отмотать время назад, где мы были вполне себе счастливы без детей.