Я посмотрела на часы. Через пару минут Маркус должен был подъехать к дому. Я не могла испортить его праздник. Я вспомнила, что Мэгги говорила, что останется дома сегодня вечером. Я сняла трубку и набрала номер.
Мэгги, это я, сними трубку… Пожалуйста, дорогая, ты мне нужна…
— Алло, — сказала она хрипло, как будто ее вытащили из глубокого сна. — Холли, это ты? Почему ты не у Маркуса?
— Мне кажется, началось, — я почти кричала в трубку.
— Ну, тогда тебе лучше поспешить, глупышка, иначе ты все пропустишь, — сказала она весело.
— Да не вечеринка, роды! У меня только что отошли воды и начались схватки.
— Боже мой, — сказал она и уронила трубку. Я так и продолжала стоять и вслушиваться в тишину, пока ее не подняли.
— Прости, Холи. Что будем делать?
— Не знаю, — мой голос дрожал. Мне стало по-настоящему страшно.
— Ну, — сказала Мэгги уверенно, поняв, что я теряю способность соображать, — у тебя сумка собрана?
— Не совсем, — пробормотала я, чувствуя себя дурой, которая даже толком не подготовилась. Тут началась еще одна схватка, и я застонала в трубку, массируя живот, чтобы ослабить боль.
— Хорошо, я выезжаю. Буду через десять минут. Холли, ты меня слушаешь? Я хочу, чтобы ты позвонила своему гинекологу, рассказала, что с тобой происходит, побросала в сумку вещи и попыталась запомнить частоту и продолжительность схваток. И без паники!
Я кивнула и начала медленно дышать, чтобы успокоиться. Я посмотрела на часы и присела на край дивана в ожидании следующей схватки. Через шесть минут она началась. Я бросилась к прикроватному столику в поисках записной книжки. На первой странице был записан телефон родового отделения; дрожащими пальцами я набрала номер.
Мой гинеколог посоветовала мне в ожидании ее приезда принять расслабляющую ванну. Ее голос звучал так спокойно, будто ничего особенного не происходило, и я немного успокоилась.
Я металась с сумкой по комнате, бросая в нее пижаму, ночную рубашку, смену белья, телефонную книжку, носки, пакетик с карамельками, чтобы поддержать силы, «Тампакс», бумажник, полотенце, фотографию Тома (чтобы он хоть в какой-то степени был рядом со мной) и свое любимое пресс-папье. Из шкафа я достала вторую сумку, которую приготовила заранее для ребенка: с одеждой и подгузниками. Я выскочила на улицу, чтобы проветриться, и тут началась очередная схватка. Я застыла, пережидая, пока она кончится, потом продолжила собираться.
Я положила в машину сумки и детское кресло, чтобы быть готовой к приезду Мэгги, потом вернулась, приготовила себе ванну и забралась в пену. Я лежала в ней и думала: может быть, врачи рекомендуют своим пациентам принять ванну перед родами не для того, чтобы они не паниковали и расслабились, а чтобы прибыли в больницу чистыми? Дантисты же рекомендуют пациентам чистить зубы перед приемом. Еще я поразмышляла над тем, не побрить ли мне линию бикини, но в этот момент в квартиру ворвалась Мэгги.
— Холли, я пришла, ты где? — истошно закричала она.
— Я в ванной, — ответила я, удивляясь, насколько спокойно звучит мой собственный голос. Она постучала, и я разрешила ей войти.
— Ну, как ты? — спросила она, присаживаясь на унитаз.
— Неплохо, — ответила я честно. — Мне все кажется каким-то нереальным. Как будто это происходит с кем-то другим, не со мной. — Я замолчала, потому что началась схватка.
— Хочешь, я позвоню кому-нибудь перед отъездом?
— Маме. Еще рано звонить Деланчи, они все сейчас празднуют возвращение Маркуса. Я лучше подожду, пока вечеринка закончится. И в любом случае, может, это ложная тревога.
Мэгги закивала. Она встала и отправилась в комнату звонить моей маме.