Исход сражения в итоге пошел человечеству на пользу. «Ахерон» был выведен из строя, и никто бы не подумал, что в Море Дождей когда-то стояло рукотворное сооружение. Обе стороны полностью лишили друг друга сил.
Если бы Джеймисон отказался продолжить путь к крепости, Федерация одержала бы полную победу. Окрыленная успехом, она могла бы поддаться искушению пойти на новые авантюры, и договор на Фебе никогда не был бы подписан. Порой судьбы мира зависят от столь малых решений.
Уилеру казалось, что они уже много часов шагают по выжженной и раскрошенной равнине. Яркий свет Земли отбрасывал впереди их собственные тени. Чтобы сохранить заряд в батареях, разговаривали редко. Кривизна лунной поверхности не позволяла связаться с обсерваторией, и предстояло пройти еще сто километров.
Перспектива была не из приятных, поскольку им не удалось ничего забрать из трактора, превратившегося в груду оплавленного металла. Но, по крайней мере, благодаря висящей неподвижно в небе Земле они не могли заблудиться. Нужно было лишь идти по направлению собственной тени, и со временем на горизонте должны были появиться Альпы.
Уилер брел следом за другом, погруженный в мысли, когда Джеймисон неожиданно изменил направление. Чуть левее появился невысокий хребет. Когда они до него добрались, оказалось, что они поднимаются на холм высотой не больше чем в пятнадцать метров.
Они пристально смотрели на север, но не видели никаких Альп. Джеймисон включил радио.
— Они не могут быть далеко за горизонтом, — сказал он. — Рискну.
— Ты о чем?
— Дать сигнал бедствия. Его можно посылать в течение двух минут с мощностью в пятьдесят раз больше обычной. Приступим.
Крайне осторожно он сломал печать на маленькой панели управления, встроенной в скафандр, и послал три точки, три тире и три точки — все, что осталось от устаревшего кода Морзе.
Затем они стали ждать, глядя на ровную линию северного горизонта. За его краем, вне поля зрения, а возможно, и вне пределов действия радиосвязи, была безопасность. Обсерватория не подавала никаких признаков жизни.
Пять минут спустя Джеймисон снова передал сигнал. На этот раз он не стал ждать.
— Пошли, — сказал он. — Лучше двигаться дальше.
Уилер мрачно последовал за ним.
Они преодолели спуск наполовину, когда в небе на севере блеснула золотистая ракета и не спеша устремилась к звездам. От облегчения у Уилера чуть не подкосились колени.
Неуклюже присев на ближайший камень, он уставился на висящий в небе прекрасный, согревающий душу символ. Уилер знал, что навстречу им по склону гор уже мчатся спасательные тракторы.
Он повернулся к другу.
— Ну что ж, Сид, вот и все, слава богу.
Джеймисон ответил не сразу. Он тоже смотрел в небо — но туда, где много часов назад скрылся отступающий корабль.
— Хотел бы я быть уверен, — пробормотал он, — что поступил правильно. Они могли победить…
Затем он повернулся к ослепительному диску Земли, изумительно прекрасному в своем облачном покрове. Возможно, будущее принадлежало Федерации, но почти все, чем она обладала, было унаследовано от планеты-матери. Разве у Джеймисона был выбор?
Он пожал плечами — все равно уже ничего нельзя было поделать. Решительно повернувшись на север, он зашагал навстречу славе, которой ему было не избежать.
ВТОРОЙ РАССВЕТ
— Вот они, — сказал Эрис, приподнимаясь на передних конечностях, чтобы удобнее было смотреть на простирающуюся под ними долину.
На секунду горечь и боль ушли из его головы, и Джерил, чей мозг лучше, чем какой-либо другой, был настроен на мозг Эриса, едва их смогла обнаружить. Появился даже некий оттенок нежности, который остро напомнил Джерил другого Эриса, того, которого она помнила еще до войны и казавшегося теперь таким далеким, недосягаемым, словно он остался лежать на равнине вместе с остальными.
Темная волна пленников двигалась по долине в их сторону; движение ее было прерывистым, неестественным — паузы и топтание на месте сменялись быстрыми рывками вперед. Волну обрамляло золото — тонкая линия стражей аселени, которых было пугающе мало по сравнению с черной массой плененных. Но и малого их количества хватало вполне: они требовались исключительно для того, чтобы направлять бесцельно тычущийся по сторонам поток в нужное русло. Однако при виде этой многотысячной вражьей стаи Джерил поймала себя на том, что не в силах удержать дрожь, и плотней прижалась к своему другу — серебряная шкура на фоне золота. Эрис не подал виду, а возможно, и не заметил этого.