- Я оставил серебро на поминальный пир... там, в доме. Если со мной что-то случится...
- Ничего с тобой случиться не может. - Неуверенно улыбнулся Облауд. - Ты обещал мне поединок, когда вернёшься.
- Тогда ты всё равно должен будешь взять то серебро. - ответил Бьярки, поворачиваясь к ученику спиной -ему не хотелось, чтобы Облауд увидел его улыбку.
Каждый сын Одина, который надеется встретить смерть не на соломе, должен позаботиться о достойной тризне. От того, как богат будет поминальный пир, зависело место воина в Валгалле. Бьярки не составило труда скопить приличное количество серебра. У него не было наследников, способных растащить приготовленные деньги. Не было завистливых родственников, что проклянут скареда, не оставившего им ни копейки, пустившего всё на дорогие меда, обильные яства и подношения Помощнице Смерти.
До пристани они дошли в молчании. Бьярки вспоминал, как, когда погибли его жена и дети, он едва не убил себя. Кольгримм вовремя взял с него слово продолжать жить и подослал к нему Облауда.
Строптивый мальчишка попытался убить берсерка, участвовавшего в набеге на его селение. Берсерк без труда остановил занесённую руку с ножом и обещал Облауду поединок, когда научит всему, что сам знает. Прошло три года, и способный ученик всё чаще одерживал верх. Но сможет ли он одолеть учителя, если тот схлестнётся с ним в полную силу?
Бьярки не хотелось торопиться, когда он поднимался на борт драккара. Он знал, что увидит рассерженного хёвдинга и уважительно-настороженные взгляды хирдманнов. Кольгримм был его наставником, и сердить его Бьярки не хотелось. А к недоверию воинов, ходивших с ним на одном драккаре, берсерк привык. После битвы всё менялось - его благодарили, хлопали по спине, восторгались его силой и воинским умением... но кто ласкает злобного пса, пока тот не ухватит за горло вора?
Поэтому Бьярки долго не отрываясь смотрел на Облауда - единственного, кто мог искренне ему улыбнуться. А потом развернулся и молча, глядя под ноги, прошёл мимо хёвдинга на драккар. Бережно, как младенца, Бьярки опустил любимую секиру в сундук, где, вместе с другими топорами, луками, мечами и копьями, она будет дремать во время плаванья, и зашагал дальше. Его место было на носу, там, где вёсла длиннее и тяжелее всего, а из-за высокой скулы корабля то и дело долетают солёные оплеухи моря. Зато здесь он сидел у весла один. Можно было смотреть в спину наставнику и иногда перекидываться с ним словом. И обернуться, оскалившись от натуги, отпугивая, как звенящих над ухом комаров, насторожённые взгляды воинов.
Берсерк привычно пристроил щит на скобу на борту, мешок под скамьей и замер, подставив лицо солнцу. Сегодня ветер попутный, грести не придётся. А значит, будет много времени для мыслей и воспоминаний. Слишком много.
Бьярки с нетерпением ждал, когда хёвдинг даст знак отправляться в этот путь. Но чем ближе наступало время отплытия, тем больше он сомневался.
Глава 2 Талисман
Однажды в середине студёной зимы Кольгримм хёвдинг приютил в Ормсфьорде слепого певца. Тот долго отогревался у горящего очага, осторожно черпая из плошки похлёбку с косточкой, которую кинула ему сердобольная стряпуха. А когда побелевшие пальцы снова стали способны гнуться, достал из заплечного мешка арфу и запел. После песен о ваннах и ассах, о славных героях и щедрых ярлах он рассказал о конунге, которому в минуту смертельной опасности сам Один даровал амулет, способный наделить владельца силой берсерка. Конунг одолел противника, спас многих своих воинов от смерти, но, тяжело раненый, погиб сам.
Кольгримм хёвдинг внимательно слушал старого скальда. Он был не чужд магии, из-за чего некоторые из хирдманнов его побаивались. А иные потихоньку поминали Кольгриммова старшего брата, который брал верх силой и храбростью, а не ведовством. Хёвдинг одарил старика с неожиданной щедростью, пригласил остаться в Ормсфьорде и стал расспрашивать. Кольгримм решил, что в песне скрыто больше правды, чем казалось на первый взгляд, и словно сошёл с ума. Он загорелся мыслью во что бы то ни стало раздобыть этот амулет. Несколько лет хёвдинг искал талисман, расспрашивал о нём всех. И вот ему наконец повезло: кто-то рассказал Кольгримму, где найти курган, в котором заветный амулет похоронен вместе с конунгом-берсерком.