Девять миров свободы 7

Также в эту сферу вписывается живое-неживое. Вот идешь ты вечером по городу, машин практически нет. Огромная трасса, красивые фонари, затухающий солнечный свет. И все вокруг кажется слепком чего-либо, вроде как оно и неживое, мы-то это понимаем, даже людей не видно, но в целом – оно как-то пульсирует. И словно это что-то населяет, кажется, это чье-то тело или часть тела. Чувствуется, что за этим стоит нечто живое, несмотря на то, что это не так.

Эти ощущения могут быть связаны со многими вещами. С тем, что люди сделали фонари, с тем, что там летают птицы – перечислять можно много. Но мы, благодаря нашим суперсовременным приборам, которые носили с собой, всегда от всего этого улавливали пульсации жизни. Это мы их так назвали. Мы не вдавались в науку, да и никогда не были мастерами высокой науки. Но нам объяснили, что при наведении на живое существо (на медведя или собаку), появляется определенный спектр чего-то там – прибор показывает живое.

Но то же самое, когда иногда наводишь на какую-то часть города. И можно встретить существо, навести прибор на него и не получить живого ответа. Это говорит о том, что если оно двигается и его видно – оно живое и в нашей реальности. Оно не обладает этим спектром – существо из другой реальности. Обычно таких существ мы находили, когда это было можно, когда их было еще какое-то количество (зачастую в тех местах, где много порталов и за ними идут леса – недалеко от порталов, в сторону леса). В очень дремучих лесах этого нет, важны леса, находящиеся около города, которые близко и к городу, и к порталам.

Они прямо видоизмененные, в них присутствует нечто. Такое ощущение, будто космический десант высаживается вблизи города, но не хочет попасть внутрь, чтобы его не увидели, и поэтому садится в лесах. На самом деле, конечно, не космический, а тот, возможно, который был здесь раньше человека. Да и можно увидеть, что эти парки и леса как-то отличаются. Конечно, вблизи города они всегда внешне будут отличаться. Понятно также, какое они создают и энергетическое впечатление.

Но, поработав в бюро, мы заметили, что там постоянно происходят явления, которых там быть не должно. И на каждое явление были отдельные вызовы, какие-то систематизации, проработки. Иногда нам приходилось производить контакт с определенными сущностями с помощью более старших мастеров. Что они делали – мы не понимаем. Но мы чувствовали их настрой, видели, насколько они внимательны и какие они. И само общение с этими мастерами привело нас к пониманию, каким примерно мы видим нормального человека. В чем норма мы тоже поняли, но тащить в эту норму друзей, знакомых или еще кого-то мы никогда не хотели. Потому что человек сам выбирает тот мир, который выбирает, – он имеет на это право.

В этом свобода его воли, которую мы должны ценить. Начиная чем-то заниматься, всегда хочется затащить туда всех друзей, близких и родственников. Но в нашем случае мы никого не хотели туда тащить. Ведь понимали, что если убрать определенную пелену с нашего восприятия, то мы увидим то, что не даст возможности спокойно засыпать и находиться в состоянии приятного неведения. Убрав это один раз, человек навсегда в каком-то смысле пробудится, будет более внимателен – особенно когда будет видеть эти события. Будет смотреть, например, фильмы ужасов или эзотерические, а видеть в них совершенно иное, нежели человек, не имеющий ни к бюро, ни к чему такому отношения.

Нас всегда, кстати, удивляло, как в некоторых зарубежных фильмах показывали определенные вещи, с которыми мы работали. Нам казалось, что ни автор фильма, ни актеры об этом не знали. Мы думаем, что какие-то творческие люди из этого авторского коллектива получали натуральные сведения, по которым и снимали фильм. Потому что происходящее там объяснялось нашей повседневной практикой. А логикой фильма не объяснялось. Зачастую это было просто загадочной темной картиной, не несшей в себе никаких ответов. Мы же несли ответы благодаря тому, что знали все это из своих будничных дней».

Из дневника Эдвирга