— Виновен! — на весь зал суда рявкнула я, и как только пропащей души и след простыл, по очереди посмотрела на Осириса и Анубиса.
На их лицах застыли очень сложные выражения, а в глазах так и читался тот самый не самый цензурный вопрос.
— Что? Я запаниковала! — оскорблёно произнесла я, и прежде чем мои сёстры по несчастью опомнились, особенно громко крикнула: — Следующий!
«Ну Тот, чтоб я ещё хоть раз повелась на какую-то из твоих авантюр, пернатый засранец!» — мысленно скрипя зубами, подумала я, сжимая в руке палочку для письма.
Впрочем, к нашему невероятному счастью и облегчению, следующая душа оказалась последней. Её приговор я с особым удовольствием нацарапала своим самым неразборчивым почерком — хоть так, но я должна была отомстить этому экспериментатору хреновому, затянувшему меня во всё это дерьмо! Вот пусть теперь и расшифровывает мои иероглифы, которые ничуть не проще египетских рисунков!
Домой после такого насыщенного дня, честно говоря, я вернулась едва живая и, так сказать, преисполнившаяся. Теперь я с самой чистой совестью могла сказать, что повидала всякое дерьмо в своей жизни и меня было уже ничем не удивить.
Тот, конечно, вернулся ещё задолго до меня. Выглядел он при этом донельзя довольным, и от желания хорошенько вмазать ему меня остановило только осознание того, что в первую очередь я наврежу своему собственному телу.
— Как прошёл день? — как ни в чём ни бывало поинтересовался бог мудрости, излишне довольно ухмыляясь.
— Замечательно, — сквозь зубы процедила я, с содроганием вспоминая весь тот поток душ, который прошёл через, так сказать, мой список. — А у тебя? — что-то мне подсказывало, что я не хочу этого знать, но не спросить я тоже не могла.
— О-о-о! — мои глаза загорелись, и честно говоря от этого мне стало немного не по себе. — Мы чудесно поболтали с твоими преподавателями. Они очень приятные собеседники, хотя, конечно, компетенция их оставляет желать лучшего…
— Я надеюсь, ты им этого не сказал? — поморщившись, на всякий случай уточнила я, и я, вернее Тот, расплылся в загадочной улыбке.
— Я ненавязчиво намекнул им, что не помешало бы актуализировать знания, — туманно отозвался бог мудрости, и я простонала, пряча лицо в руках.
— Боже… Меня и так на факультете ненавидят, так теперь ещё и кафедра присоединится к общефакультетской тенденции! — скорбно резюмировала я, вздыхая, на что Тот лишь дёрнул плечом.
— Не переживай, — бодро произнёс он. — Ничего страшного не произошло. Поверь мне, моя дорогая, ты отлично написала свой экзамен, а после сегодняшней беседы тебя возьмут с распростёртыми объятиями, — Тот загадочно улыбнулся, а я одарила его полным скепсиса взглядом.
Впрочем… Он ведь был богом мудрости, значит, по идее, знал, что делает… Хотя меня это, честно говоря, не слишком обнадёживало.
Радовало одно: за собственное унижение и ворох новых проблем с универскими бюрократами я отомстила Тоту тотальным судовым фиаско.
С трудом подавив гаденькую ухмылочку, я вздохнула и махнула рукой. Что сделано, то сделано, как говорится, и после завершения этого странного эксперимента нам обоим придётся разгребать последствия — вот уж точно скучать не придётся, ага.
Скуки в принципе не будет ещё очень долго — самого заклятого врага Тота, из-за которого он и придумал всю эту авантюру. А значит, что вместе с кипучей деятельностью вернётся хоть какой-то маломальский покой, что само по себе не могло не радовать. А со всеми трудностями… мы уж как-нибудь разберёмся.
По крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь из нас не найдёт себе новое приключение на пятую точку.
========== Вопрос 20 ==========
Комментарий к Вопрос 20
«Ты придумал настольные игры, даже с Хонсу успел сыграть. А не играл ли ты с другими богами в настолки? Как они реагируют на проигрыш?»
На самом деле, этим своим изобретением Тот гордился едва ли не больше всего. Настольные игры, интеллектуальные и сложные, были прекрасны в своём изяществе. Требовали они задействования разума и заставляли думать и размышлять над каждым новым действием. Требовали немалого терпения и внимательности, ведь даже малейший промах мог в итоге привести к поражению.
Практически так же, как и в реальной жизни.
Игры были не только играми. Не только увеселение и интерес дарили они. Игры были обучением, тонким, многогранным, развивающим личность не только у смертных, что в них играли. Игры заставляли думать и анализировать, просчитывать каждый свой шаг и видеть его последствия — навыки, бесценные для любого мудрого правителя и полководца.
Жаль только оценили эту новую придумку Тота лишь единицы.
Приятней всего играть было с Хонсу, разумеется. Он лишь казался легкомысленным и юным, но годы одиночества и скуки вынудили его изощриться на многие хитрости, не позволяющие его разуму заржаветь. Играть с ним было приятно и отчасти непредсказуемо. Хонсу мыслил стремительно и неординарно и часто поступал так, как поступил бы сам Тот.
Ну а ещё само его общество было приятной и весьма желанной компанией.
Интересно играть было также с Анубисом и Осирисом. Сын и отец были слишком спокойны и рассудительны, неспешны и текучи. Партии с ними превращались в долгие философские беседы, что лились словно воды источника, лениво несущиеся течением. Ценность их была даже не столько в игре, — предлоге — сколько в этих разговорах, тренировках ума и красноречия.
К сожалению, часто играть с Анубисом или Осирисом Тот не мог. Не до того было владыкам Дуата, и мудрейший среди всего сонма не мог их в этом винить.
Забавно было играть с Гором и Бастет. Оба они чем-то напоминали в такие моменты детей: сбрасывались их суровые и надменные личины, обнажая искреннее любопытство на грани азарта. Распалялось в сердцах их нетерпение, что толкало зачастую их на необдуманные поступки. Притупляло внимательность и сопровождалось ошибками, на которые Тот всегда указывал им.
Бастет в такие моменты всегда хмурилась и демонстративно фыркала. Но её дёргающиеся уши выдавали её интерес и внимательность, с которыми она слушала чужие замечания. Гор же забавно хмурился, впиваясь взглядом в доску, и мысленно воссоздавал картину, которую озвучивал Тот, анализируя свои промахи.
Оба они, защитники и воины, как и подобает, учились на собственных ошибках, стараясь более не допускать их в будущем. Ведь было это чревато последствиями куда более пугающими, чем проигрыш в партию сенет.
Внимали они с уважением и благодарностью науке мудрейшего Тота и знали, что без проигрышей не бывает побед. И лишь с поражениями их ценность возрастает во стократ.
Однако вместе с тем были и те боги, играть с которыми было просто невозможно. Огненный нрав их был слишком жесток и буен, и не принимали они ничего, кроме побед.
Пусть даже эти победы выбивались кровью, болью и бесчестьем.
Тот не любил играть с такими богами, но как назло именно они чаще всего и искали компанию бога мудрости, чтобы разделить с ним партию. Скучающий в пустыне Сет, да не простившая ему обман Сехмет — отчего-то именно они были первыми среди таких желающих.
Быть может, своей яростью и несдержанностью они просто хотели вызвать подобную ответную реакцию у всегда спокойного оппонента?..
В любом случае игры с ними всегда заканчивались погромом и попыткой членовредительства. Тот, впрочем, уже давно научился уворачиваться от летящих в него фигур, да защищаться от вспышек чужого гнева. Это выматывало, конечно, но и в этом был всё-таки свой определённый шарм. Однако…
Особенно часто проверять его Тот не любил. А потому куда охотнее оставался в одиночестве, играя с самим собой, чем выбирался на партию с кем-то из подобных импульсивных личностей. Так… чисто из соображений безопасности и целостности не только собственных, но и окружающей среды. А то мало ли…
========== Вулкан. Вступление ==========