— Слишком давно, — ответила она.
— Тогда постарайся быстренько вспомнить, как ты это делала, потому что времени осталось совсем мало. Их кто-то направляет, за это я ручаюсь. Но нас трое, а их всего шестеро. Так что особо можно не беспокоиться.
— Мы не знаем, кто они.
— Какая разница?
— Никакой, — вставил я. — Может быть, мне пойти и открыть дверь?
Оба они едва заметно вздрогнули.
— Это безразлично, лучше подождать здесь.
— Я могу позвонить в полицию, — предложил я.
Оба рассмеялись, почти истерически.
— Или позвать Эрика, — сказал я внезапно, глядя на нее.
Но она отрицательно покачала головой.
— У нас просто нет на это времени. Конечно, можно взять его карту, но к тому моменту, когда он сможет ответить — это если он решит ответить — будет слишком поздно.
— Да к тому же, это может быть его рук дело, — пробормотал Рэндом.
— Сомневаюсь, — ответила она. — Сильно сомневаюсь. Это совсем не в его духе.
— Верно, — добавил и я, просто, чтобы что-нибудь сказать и заодно показать им, что я разбираюсь в ситуации ничуть не хуже.
В дверь еще раз постучали, на этот раз значительно сильнее.
— Послушай, а Кармела не откроет? — спросил я, невольно вздрогнув от этой мысли.
Флора отрицательно покачала головой.
— Думаю, этого не может быть.
— Но ведь ты не знаешь, с чем нам придется столкнуться, — вскричал Рэндом и внезапно выбежал из комнаты.
Я пошел за ним вдоль по коридору в прихожую, и как раз вовремя, чтобы остановить Кармелу, собиравшуюся открыть дверь.
Мы отослали ее в свою комнату, приказав запереться на задвижку, и Рэндом заметил:
— Веское доказательство силы того, кто все это придумал. Как ты считаешь, что из этого выйдет, Корвин?
Я пожал плечами.
— Сказал бы, если б знал. Но не беспокойся, сейчас мы вместе, что бы там ни было. Отойди-ка!
И я открыл дверь.
Первый громила попытался войти в комнату, просто отпихнув меня в сторону, но жесткий удар локтем отбросил его.
Их было шестеро.
— Что вам угодно? — вежливо осведомился я.
Вместо ответа мне показали пистолет.
Резким ударом закрыв дверь, я наложил крюк.
— Да, это они. Но откуда мне знать, что это не какой-нибудь из твоих трюков, Рэндом?
— Знать ты этого не можешь, но я дорого бы дал, чтобы твои слова были правдой. Выглядят они достаточно неприглядно.
С этим трудно было не согласиться. Ребята на крыльце явно были тяжеловесами, шляпы надвинуты до самых глаз, так что лица скрыты в тени.
— Хотел бы я знать, на каком мы находимся свете, — буркнул Рэндом.
Ощутив слабое дрожание барабанных перепонок, я понял, что Флора подула в свой свисток. Так что, когда звон выбитого стекла смешался со звуками воя и рычания, меня это вовсе не удивило.
— Она свистнула собакам. Шестеро волкодавов, которые, повернись все по-другому, перегрызли бы горло нам с тобой.
Рэндом согласно кивнул, и мы направились на звон высаживаемых окон.
Двое вооруженных громил были уже в комнате. Я убил первого и упал.
Рэндом перескочил через меня, размахивая саблей, и голова второго отделилась от туловища.
К этому времени через окно влезли еще двое. Я расстрелял на них все патроны, одновременно вслушиваясь в рычание волкодавов и пальбу чужих пистолетов.
На полу корчились трое мужчин и столько же псов. Мне стало приятно при мысли, что мы разделались с половиной нападающих, и когда оставшиеся карабкались в окно, я прикончил одного из них способом, приведшим меня самого в изумление.
Повернувшись на каблуках, я схватил тяжелое дубовое кресло и швырнул его через всю комнату — футов на тридцать. И не промахнулся. Оно сломало позвоночник одному из громил.
Я не успел добежать до двух других. Рэндом проткнул одного из них саблей и швырнул на пол, чтобы его докончили собаки. Потом он принялся за второго. И этому, последнему оставшемуся в живых, ничего не удалось сделать. Правда, он убил одну из собак, но это был последний сознательный поступок в его жизни. Рэндом задушил его голыми руками.
На поверку вышло, что две собаки были убиты и одна тяжело ранена. Рэндом избавил ее от мучений быстрым ударом сабли, и мы принялись изучать поверженных противников.
В их виде было что-то необычное.
В комнату вошла Флора и тоже принялась помогать нам разобраться, что к чему.
У каждого из них были красные, как бы налитые кровью глаза. Однако на этих рожах это выглядело вполне естественно.
К тому же на каждом пальце было по лишнему суставу.
Челюсти сильно выдавались вперед, и в открытом рту одного из них я насчитал сорок четыре зуба, каждый из которых был значительно больше обычного и к тому же острее. Кожа была толстой, серого цвета и твердой на ощупь.
Несомненно, были и другие отличия, но и этого вполне достаточно.
Мы собрали их оружие, и я подобрал для себя три маленьких плоских пистолета.
— Они из Отражений, это вне сомнения, — сказал Рэндом, и я согласно кивнул головой. — И мне повезло. Они, кажется, совсем не ожидали, что у меня окажутся такие подкрепления — брат военный, да с полтонны собак.
Он подошел к выбитому окну и выглянул на улицу, и я не стал вмешиваться в его действия, пусть сам смотрит.
— Никого. Уверен, что мы всех их уложили.
После чего он закрыл тяжелые оранжевые шторы и придвинул к окну высокие шкафы. Пока он возился, я обыскал карманы трупов.
Документов там не было никаких, но это меня особенно не удивило.
— Пойдем обратно в библиотеку, — невозмутимо предложил Рэндом. — Я так и не допил свой виски.
Прежде чем усесться за стол, он тщательно вытер клинок и повесил его на место. Тем временем я наполнял стакан Флоры.
— Так что будем считать, что временно я в безопасности, да еще учитывая, что нас трое в одной лодке. — Рэндом изящно подвел итог сегодняшнему дню. — Господи, да у меня крошки во рту не было со вчерашнего дня!
После чего Флора отправилась сказать Кармеле, что теперь она может спокойно, ничего не опасаясь, выйти и накрыть стол в гостиной, но ни в коем случае не должна совать нос в библиотеку.
Как только дверь за Флорой закрылась, Рэндом повернулся ко мне и спросил:
— Какие у вас с ней отношения?
— Не поворачивайся к ней спиной, если останетесь наедине.
— Она все еще работает на Эрика?
— Насколько я знаю, да.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь выманить сюда Эрика. Он знает, что единственный способ до меня добраться — это явиться сюда самому, и я хочу выяснить, насколько велико это его желание.
Рэндом покачал головой.
— Не думаю, что он пойдет на это. Да и какая ему выгода? Пока ты здесь, а он там, для чего ему рисковать? Ведь его позиция сильнее. И если ты захочешь это изменить, то это тебе придется отправиться к нему, а не наоборот.
— Я сам пришел к такому же заключению.
Тогда глаза его сверкнули, на губах заиграла знакомая усмешка. Он пригладил свои соломенные волосы и заглянул мне в глаза:
— Ты собираешься рискнуть?
— Может быть.
— Не играй со мной в кошки-мышки, малыш. У тебя ведь на лице все написано. Ты знаешь, мне почти что хочется присоединиться к тебе. Из всего, что мне знакомо в жизни, больше всего мне нравится секс и меньше всего — Эрик.
Я закурил сигарету, обдумывая услышанное.
— А я читаю твои мысли, братишка: «Могу ли я верить Рэндому на этот раз? Он хитрый и коварный, и вне всякого сомнения предаст меня, если только ему предложат более выгодную сделку». Верно?
Я кивнул.
— Но все же, братец Корвин, вспомни, что хоть я и не делал для тебя ничего особенно хорошего, я и вреда особого тебе никогда не причинял. О, несколько довольно… хм… злых шуток, я это признаю. И тем не менее, ты вполне можешь сказать, что из всей нашей семейки мы лучше остальных понимали друг друга — по крайней мере, не путались друг у друга под ногами. Подумай. Кажется, я слышу шаги. Это или Флора, или служанка, так что давай поговорим о чем-нибудь другом. Хотя нет… Быстро! У тебя, надеюсь, есть с собой колода наших драгоценных фамильных карт?
Я покачал головой.
В эту минуту в комнату вошла Флора.
— Сейчас Кармела накроет на стол.
Мы выпили за предстоящий обед, и братец подмигнул мне за ее спиной.