– Давай-ка выбираться отсюда к чертовой матери, – сказал Рэндом. – Он наверняка планирует устроить нам ловушку. Или снова погонится.
С этими словами мой брат вытащил пистолет и положил его на колени.
Я рванул вперед на вполне приличной скорости.
Минут через пять – меня как раз только-только отпустило немного – я снова услышал звуки рога и буквально вдавил педаль газа в пол, понимая, что так или иначе Джулиан нас все равно настигнет. Впрочем, стоило попытаться выиграть как можно больше времени.
Нас швыряло при поворотах, машина ревела, взбираясь на бугры и ныряя во впадины. Раз я чуть не сбил оленя, но удачно избежал столкновения, даже не замедлив хода.
Рог звучал все ближе. Рэндом тихо ругался.
Мне казалось, что этому лесу не будет конца – совсем не радостная мысль в данной ситуации.
И тут мы оказались на прямом участке дороги, где я умудрился почти минуту выжимать из машины максимум. Похоже, Джулиан со своим рогом несколько отстал. Потом дорога вновь начала петлять, и пришлось сбавить скорость. Джулиан опять начал нас нагонять.
Минут шесть спустя я увидел его в зеркальце заднего вида; копыта Моргенштерна грохотали, свора гончих неслась следом с лаем и визгом.
Рэндом открыл боковое окно, подождал с минуту, высунулся и начал стрелять.
– Черт бы побрал эти доспехи! – проговорил он. – Уверен, что попал по крайней мере дважды, и ничего!
– Жаль было бы убивать этого коня, – сказал я, – но все же попытайся.
– Уже пытался, несколько раз, – ответил Рэндом, швыряя пустой пистолет на пол и доставая другой. – Либо я никудышный стрелок, либо правду говорят, что Моргенштерна может убить только серебряная пуля.
Оставшимися выстрелами он прикончил шесть собак. Но их оставалось еще дюжины две.
Я протянул ему свой пистолет, и он убил еще пятерых псов.
– Последний патрон приберегу, – сказал Рэндом. – Специально для головы Джулиана, если он подберется поближе.
Погоня была уже в полусотне футов позади и настигала нас. Я ударил по тормозам, ближайшие псы по инерции пронеслись дальше, а Джулиан внезапно исчез, и над головой у нас проплыла темная тень – это Моргенштерн перемахнул через машину. Он моментально развернулся, и, когда лошадь и всадник снова бросились на нас, я нажал на газ, и машина рванула вперед.
Одним фантастическим прыжком Моргенштерн успел отскочить в сторону. В зеркало заднего вида я заметил, как двое псов отшвырнули крыло машины, которое за время нашей краткой остановки успели напрочь оторвать, и бросились за нами вслед. Нескольких гончих я задавил, но десятка полтора еще продолжали погоню.
– Неплохо сработано, – пробормотал Рэндом. – Впрочем, тебе повезло, что они не вцепились в колеса. Наверное, никогда раньше не охотились на автомобили.
Я протянул ему последний заряженный пистолет:
– Подстрели побольше собак.
Он расстрелял обойму со снайперской точностью: минус шесть.
А Джулиан теперь скакал рядом с машиной, выхватив меч.
Я нажал на клаксон, надеясь испугать Моргенштерна, однако трюк не удался. Я резко вильнул в их сторону, но проклятый конь взвился на дыбы и отпрыгнул. Рэндом почти лежа прицелился в мое окно мимо меня, уперев правую руку с пистолетом в левую.
– Погоди пока, – сказал я ему. – Попробую сам разобраться с ним.
– Ты спятил, – сообщил он, когда я снова нажал на тормоз.
Но пистолет все-таки опустил.
Едва мы затормозили, я резко открыл дверцу, выскочил наружу – босым, черт меня побери! – успел присесть, когда Джулиан взмахнул клинком, и перехватил его руку, а потом выдернул из седла. Он все-таки успел ударить меня по голове бронированным кулаком; перед глазами у меня вспыхнул фейерверк. Больно.
Джулиан так и лежал там, где грохнулся наземь, и, видно, еще не совсем очухался. Вокруг бесновались псы, стараясь вцепиться в меня, и Рэндом пинал их ногами. Я подхватил валявшийся на земле клинок Джулиана, приставил острие ему к горлу и крикнул:
– Отзови псов! Или я пришпилю тебя к земле!
Он что-то приказал собакам, и те отступили. Рэндом с трудом держал пытавшегося вырваться Моргенштерна под уздцы.
– Ну, дорогой братец, что скажешь теперь? – спросил я.
Глаза Джулиана горели холодным голубым огнем, лицо оставалось бесстрастным.
– Если хочешь убить меня, действуй! – заявил он.
– Все в свое время, – успокоил я его, не без удовольствия заметив грязь на идеальных белоснежных доспехах. – А пока скажи-ка, что ты готов отдать за свою жизнь?