— «Звездная вспышка» еще у тебя?
— Нет. Продал прошлой осенью, — объяснил я. — Я был так занят, что ходить под парусами не оставалось времени. Не мог смотреть, как она гниет без дела.
— Это плохо, — кивнул он. — Мы на ней славно походили еще в колледже. И потом… Я был бы не прочь выйти на ней еще разок, чтобы вспомнить старые времена.
— Да.
— Слушай, ты давно видел Джулию?
— Мы не виделись с тех пор, как расстались. Кажется, она сейчас встречается с парнем по имени Рик. А ты?
— Заезжал к ней вчера вечером.
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Она была из нашей команды… а в последнее время нас разбросало по всему свету… нас всех.
— Как она?
— По-прежнему отлично выглядит. Она спрашивала о тебе. И просила передать тебе вот это.
Он достал из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт и протянул его мне. На конверте почерком Джулии было написано мое имя. Я распечатал послание и прочитал:
«Мерль!
Я была неправа. Я хорошо знаю, кто ты, тебе грозит опасность. Я должна тебя увидеть. У меня есть предмет, необходимый тебе. Это очень важно. Пожалуйста, позвони или зайди как можно скорее. Твоя любящая Джулия».
— Спасибо, — поблагодарил я и, открыв сумку, спрятал туда конверт. Письмо в равной степени и озадачило, и растревожило меня. Нужно было решать, что делать. Моя привязанность к ней оказалась гораздо большей, чем я думал. И все же я совсем не был уверен, что хочу снова с ней встретиться. И что она имеет в виду, когда пишет, что знает, кто я такой? Но ответа на эти вопросы не было, и я постарался выбросить мысли о Джулии из головы. Некоторое время я молча пил кофе, следил через окно за машинами на улице, вспоминал свою первую встречу с Люком. Тогда мы оба были первокурсниками в нашем «фехтовальном клубе». Он был отличным мастером.
— Ты еще фехтуешь? — поинтересовался я.
— Иногда. А ты?
— Время от времени.
— Мы так с тобой и не выяснили, кто из нас сильнее.
— Теперь на это уже нет времени, — пожалел я.
Он тихо рассмеялся и несколько раз сделал выпад ножом и мою сторону.
— Когда уезжаешь?
— Вероятно, завтра… Осталось уладить кое-какие мелочи. Как только покончу с ними и… в путь-дорогу.
— А куда держишь путь?
— Туда и сюда. Еще не решил окончательно.
— Ты ненормальный.
— Раньше это называлось «вандер-яр» «год скитаний». Свой собственный я по возрасту уже пропустил, значит, надо наверстывать. Согласен?
— Вообще-то звучит весьма заманчиво. Наверное, и мне нужно будет как-нибудь попробовать.
— Возможно. Я думал, что ты прошел через этот период еще в колледже.
— Что ты имеешь в виду?
— Не только я один имел привычку исчезать на время.
— А, это… — взмахом руки он словно бы отбросил мои предположения. — Это были деловые поездки. Приходилось как-то оплачивать счета. Ты думаешь навестить предков?
Странный вопрос. Ни один из нас никогда раньше не упоминал о родителях. Разве что в самых общих словах.
— Едва ли, — заявил я. — А как поживают твои?
Он поднял на меня глаза и некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Его вечная улыбка стала еще шире.
— Трудно сказать, — ответил он. — У нас нет связи, в некотором смысле.
Я тоже улыбнулся.
— Это чувство мне знакомо.
Мы доели завтрак, и выпили по последней чашке кофе.
— Значит с Миллером ты разговаривать не будешь?
— Нет.
Он пожал плечами. Нам принесли счет, и Люк мгновенно перехватил его.
— Сегодня угощаю я, — заявил он. — В конце концов, я-то работаю!
— Спасибо. Может быть, когда-нибудь мне тоже удастся угостить тебя обедом. Ты где остановился?
— Секунду… — он сунул руку в карман рубашки, вытащил оттуда коробок спичек и перебросил мне. — Вот. Мотель «Нью Лайн».
— Как насчет шести часов?
— Идет.
Он рассчитался за завтрак, и мы вышли на улицу.
— До встречи, — бросил он.
— Пока.
Пока, Люк Гейнард. Странный человек. Мы были знакомы почти восемь лет. Неплохо проводили время. Почти каждый день бегали трусцой. Входили в легкоатлетическую команду. Соревновались. Иногда назначали свидания одним и тем же девушкам. Решали одни и те же задачи. Он остался таким же — сильным, умным. Как и тогда, он и теперь был той же самой «кошкой, которая гуляет сама по себе». Между нами была какая-то связь, но я не мог ее полностью уловить и понять. Я вернулся к стоянке около своего бывшего дома и прежде, чем забросить в кабину сумку и завести двигатель, заглянул под крышку капота и под днище машины. Потом медленно поехал, глазея по сторонам. Все это было так ново и так интересно восемь лет назад. Теперь я знал этот город наизусть и говорил всему, что меня окружало, «прощай». За последнюю неделю я сказал то же самое всем, кто что-нибудь для меня значил. Кроме Джулии. Лень… Да нет, видно что-то другое. Просто было желание отложить это прощание на потом. Но времени уже не оставалось. Сейчас или никогда, да и к тому же было разбужено и мое любопытство. Я заехал на стоянку у автомата, но когда набрал номер Джулии, мне никто не ответил. Может, теперь она работает по круглосуточному расписанию, и сегодня дневная смена. А, может, просто принимает душ, или пошла в магазин. Я решил поехать к ней домой, чтобы убедиться — так оно и есть. Это было недалеко. К тому же Джулия упоминала о каком-то предмете, который, так она считала, нужен мне. Это неплохой предлог, чтобы повидать ее перед отъездом. Я колесил по округе, пока не нашел место для стоянки, запер дверцу машины, дошел до угла и повернул направо. День стал жарче. Где-то неподалеку лаяла собака. Я миновал квартал и подошел к огромному викторианскому особняку, переделанному в многоквартирный дом. С фасада окон не было видно. Она жила на последнем этаже, и они выходили на противоположную сторону. Шагая по дорожке, ведущей к парадному, я старался отогнать воспоминания, но напрасно. Вместе с ними нахлынули на меня прежние чувства. Я остановился. Глупо было приезжать сюда. Зачем? Зачем тревожить то, о чем я уже даже не тосковал. И все же… Черт! Мне и в самом деле хотелось увидеть ее. И поздно было давать задний ход. Я поднялся на крыльцо. Дверь подъезда была приоткрыта, и я вошел. То же фойе. Та же бледная фиалка с пыльными листьями, перед зеркалом в золотой раме, в горшке на столике. Зеркало, которое не раз отражало, слегка искривляя при этом, наши объятия. Лицо мое дрогнуло в его глубине, когда я прошел мимо. Я начал подниматься по лестнице, покрытой зеленой ковровой дорожкой. Откуда-то вновь донесся лай собаки. Первый пролет не вызвал у меня никаких подозрений. Все было таким же, как всегда. Я миновал несколько ступенек, прошел мимо блеклых гравюр на стене и стал взбираться по ступенькам второго прохода. И тут вдруг послышался звук, напоминающий царапание, потом словно бы что-то покатилось по деревянному полу — бутылка или ваза. Может почудилось? Снова тишина, не считая шелеста ветра в кронах деревьев. В глубине моей души шевельнулось дурное предчувствие, и я ускорил шаги. У конца пролета я задержался. Все вроде было в порядке, если бы не этот непонятный запах. Я не мог определить, что это такое, — в нос ударило что-то сладкое, влажное, наверняка скользкое. Я подошел к двери и несколько секунд стоял молча, чего-то ожидая. Здесь запах казался сильнее, но никаких звуков слышно не было. Я тихо постучал в деревянную дверь. На мгновение мне показалось, что из-за нее донесся какой-то шорох, но только на мгновение. Я снова постучал.