— Конечно, лучше намочить их, — сказал он, — но можно и так.
Тесс попыталась закричать, но язык присох к гортани от ужаса.Этого не может быть, он никогда не делал ничего подобного.Не перерезал горло, не совершал никаких ритуальных зверств. Голову Люси он отрезал после смерти.
С минуту он внимательно наблюдал за ней, а затем произнес:
— Не бойтесь, Тесс, я только собираюсь отрезать ваши волосы.
Кровь отхлынула у нее от сердца, ей стало невыносимо жарко. Руки затекли и ныли, стянутые резиной. Тесс удалось ослабить узел, но совсем чуть-чуть.
— Не беспокойтесь. Я умею стричь, я стриг мать еще в детстве. А затем Бекку. Я всегда разговаривал с ней, когда делал ей прическу. Ей нравились длинные завитые волосы, но гораздо больше шли короткие. Думаю, вам короткие волосы тоже пойдут. Тогда женское лицо становится похожим на цветок.
— Но у них, — она отчаянно пыталась заставить себя не верить в то, что он относился к ней как к одной из своих покойных любовниц, — не у всех были короткие волосы.
— Когда я знакомился с ними — да. Волосы Тиффани я отрезал через три дня после нашего знакомства. Люси — через месяц. Что касается Мэри Энн, то она сказала, что скорее умрет, чем отрежет волосы. И тогда я решил не убивать ее, хотя бы потому, что ей нужно было воспитать своего ребенка. Потом были два года, когда я подумал, что больше не хочу и не стану этого делать, изменю свою жизнь. Но тут я встретил вас.
Он обошел ее стул и стал сзади. Она поначалу вздрагивала от его прикосновений, но они были удивительно нежными и аккуратными. Он распустил ее волосы и разделил их на пряди, легко и умело перебирая пальцами. Вскоре она услышала лязг ножниц и увидела, как отрезанные локоны падают на пол.
— Зачем вы это делали? Вы были настолько близки к тому, чтобы обрести семью, стать счастливым. И сами все разрушали.
— Я чувствовал, что это не принесет счастья женщинам. И мне тоже. Очень важно, чтобы вас понимали так, как я понимал их.
— Как вы их понимали? Как понимали Бекку, Люси, Тиффани?
Он дернул ее так грубо, что на глазах Тесс выступили слезы.
— Я любил их. Я любил их настолько сильно, что вы и представить это не можете. Я был без ума от них. Особенно от Бекки. Моя любовь помогла раскрыться ее таланту.
— Таланту? Вы имеете в виду ее голос?
— Да.
— Но она не могла стать оперной певицей, оставаясь на острове. — Ей вдруг пришло в голову обратиться к нему по имени, но каким именем она могла бы назвать его? Билли? Чарли? Алан? Эрик? — Ей необходимо было уехать, чтобы реализовать свой талант.
— Я знал это. Я собирался уехать с ней. Но она хотела отправиться туда, где я бы не смог жить. Я мог бы прожить некоторое время в Балтиморе или Бостоне, но не в Нью-Йорке.
Бекка была не дура. Возможно, она выбрала этот город, чтобы избавиться от него.
— Поэтому вы просто убили ее.
— Это было совсем не просто. — Он понизил голос. — Я много раз пытался отговорить ее, но она не слушала меня. Она была из тех женщин, которые разрушают чужую жизнь.
— То есть? — Почему-то Тесс вспомнила календари, которые были и у Тиффани, и у Люси. — Она была беременна от вас?
— Мы ждали ребенка, — он вздохнул, и его дыхание коснулось ее щеки, — а она сказала, что хочет сделать аборт. Когда я стал возражать, она заявила, что уедет без меня. Я пытался остановить ее, но она не слушала меня.
— А почему вы убили Эрика Шиверса?
— Она его не любила, флиртовала с ним, но не любила. Она не могла бы предать меня.
— Но вы его убили.
Он продолжал щелкать ножницами, перебирая ее волосы.
— У вас шишка вдовы, — произнес он задумчиво. — Никогда не замечал раньше.
— Вы убили Эрика Шиверса?
Он наклонился так низко, что она вновь чувствовала на своем лице его дыхание.
— Так гораздо красивее, честное слово. Я не собирался убивать его, я просто хотел, чтобы она поняла, насколько он слаб. И еще он был виноват в том, что одобрял ее намерение покинуть остров и избавиться от ребенка.
«Да, он это сделал», — подумала Тесс. Он убил не только Бекку, но и собственного ребенка. И чего он хотел от нее, какой выбор мог быть у восемнадцатилетней девушки?
— Так что случилось?
Он стоял слева от нее.
— Мы плыли в лодке вместе с ней, и мы поссорились. Она сказала, что я должен оставить ее в покое. Она вела себя так, словно была на сцене оперного театра. И она выпрыгнула из лодки. А там были рифы и водоворот, ее затянуло мгновенно, я бы все равно не успел спасти ее.