— Как он до этого додумался? И разве можно заменить общественные работы на занятия с психологом?
— Выходит, можно. Наверное, в его глазах это все равно, что приговорить водителя, севшего за руль пьяным, посещать собрания клуба анонимных алкоголиков. Держу пари, он прямо сейчас до этого додумался. Хорошо, что мне не пришло в голову заявить протест. И потом, это в любом случае займет меньше времени, чем работа в приюте. Ерунда — всего три часа в неделю.
— Интересно все-таки, с чего это судье вздумалось в последнюю минуту изменить условия нашего соглашения?
Тайнер, который старался без лишней нужды не огорчать ее, немного помялся.
— Знаешь, было в твоем лице что-то такое, когда ты смотрела на Печтера, от чего у меня мурашки поползли по спине… Что-то нехорошее. Не хотел тебе этого говорить, Тесс, но, возможно, судья поступил правильно.
Глава 3
— Вы много пьете?
Назначенный судом психиатр, доктор Маршалл Армистед, монотонно бубня что-то себе под нос, листал историю болезни, и Тесс, забывшись, вдруг ляпнула все, как есть. Она так безумно устала, к тому же мысли ее витали далеко. Тесс даже толком вспомнить не могла, что она такого сказала, что вызвало неожиданный вопрос психиатра. Две рюмки, три рюмки — неужели это так много? Может, стоит признаться, что со стороны матери в ней течет французская кровь? Или лучше вообще дать отбой?
Да, пожалуй, лучше второе.
— Я имела в виду, не каждый день. Но часто бывает, что я за обедом позволяю себе бокал вина. Или два. Если обедаю с друзьями, то коктейль. Примерно раз в неделю.
— А одна вы пьете?
— Иногда случается.
— Чтобы расслабиться немного? Или что-то отпраздновать?
— Ну, я бы так не сказала…
— Вам случается по утрам страдать от похмелья?
— Никогда. — Тесс постаралась сказать это так, чтобы в ее тоне не чувствовалось ни малейшей враждебности или настороженности. — Послушайте, доктор, я догадываюсь, к чему вы клоните. Так вот, могу вас заверить, что с алкоголем у меня проблем нет.
— Хорошо, мы еще вернемся к этому. А как насчет наркотиков?
— Иногда, случается, балуюсь травкой.
Доктор насмешливо изогнул бровь на слове «случается». Занятные у него брови, подумала Тесс, кустистые, как это порой бывает у стариков, хотя на вид доктор еще довольно молод, наверное, ему и сорока нет. Он был совершенно лыс, но, казалось, ничуть не комплексовал по этому поводу. Зато зубы у него были великолепные, а мясистый нос занимал чуть ли не пол-лица. Глубоко посаженные глаза красивого орехового оттенка, так не похожие на ее собственные.
— Итак, значит,сейчастолькобалуетесьмарихуаной, — повторил он, выделяя отдельные слова. — Должен ли я понимать это так, что раньше вам доводилось принимать и другие наркотики?
— Один раз попробовала кокаин. От него я стала тарахтеть, как пулемет, причем сама понимала, что несу полную чушь. Глотала половину слов, хотя знала точно, что спешить мне некуда. Чтобы пробовать «колеса» или «экстази», которыми увлекаются в Балтиморе, я была уже слишком стара, иначе, может быть, и рискнула бы — из чистого любопытства. Но вообще-то я не испытываю ни малейшей тяги к наркотикам.
— Тяги к наркотикам не испытываете. — Взгляд доктора пробежал по его записям. — Наверное, пьете слишком много кофе?
Тесс, тяжело вздохнув, выразительно округлила глаза.
— Проблем с кофеином у меня тоже не имеется. Я знаю это совершенно точно, поскольку даже если не выпью утром кофе, потом не мучаюсь головной болью. Кстати, травку я тоже курю крайне редко. Во-первых, ее еще нужно достать, а во-вторых, мне в моем положении следует думать о последствиях.
— О последствиях?
— Конечно, нарушение закона и все такое. А карьера у меня идет в гору, риск мне совсем ни к чему.
— И тем не менее вы ведь совершили насилие.
— Меняобвинилив совершении насилия. На самом деле это был просто проступок.
Доктор озадаченно нахмурился и снова принялся листать бумаги.
— Но вам было предъявлено обвинение в совершении насилия.
— Обвинение еще ничего не значит. И потом, кажется, презумпцию невиновности еще никто не отменял, верно? Пока обвинение не доказано, человек невиновен.
Доктор снова принялся задавать ей обычные в таких случаях вопросы, и мысли Тесс унеслись в сторону. Честно говоря, она была несколько разочарована — не такой она представляла себе больницу Шеппарда Пратта.
В конце концов, тут ведь когда-то лечилась сама Элла Фитцджеральд. Увы, золотая эпоха джаза минула безвозвратно, а пришедшая ей на смену эра повального увлечения психотропными препаратами, видимо, не способствовала процветанию. В некогда элегантных кабинетах уже явственно чувствовался запашок благородной бедности, хотя само здание до сих пор поражало блеском и роскошью. Так, в кабинете доктора Армистеда распахнутое настежь огромное окно не закрывалось только потому, что он сунул между рамами деревянный брусок, дабы легкий ветерок хоть немного разогнал стоявшую внутри духоту, с которой, видимо, уже не мог справиться старенький кондиционер. Ветхий стул, на котором устроилась Тесс, жалобно поскрипывал, робко намекая на то, что может рассыпаться в любую минуту. А подлокотники облезли до того, что она старалась к ним не прикасаться.