— Я избила мальчика в Пигтауне?! — Челюсть у Тесс отвалилась. Она даже не сразу сообразила, о чем идет речь. Невозмутимый тон, которым это было сказано, настолько не вязался со случаем, о котором шла речь, что поначалу она даже растерялась. — Послушайте, все было совсем по-другому! Этот «мальчик», как вы его называете, был убийцей, в котором не осталось ничего человеческого. Он изнасиловал молоденькую девушку, причем так, походя. Естественно, я не выдержала.
— Итак, вам все-таки не всегда удается контролировать свои эмоции?
— Да нет, почему же… просто в таких обстоятельствах…
— Но тогда пострадал мальчик. А теперь вот мистер Печтер. Вы потеряли голову, перестали владеть собой. И в обоих случаях катализатором взрыва стало насилие, совершенное в отношении совсем еще юной девушки.
— Два случая — это слишком мало, чтобы делать какие-то выводы.
— А их и в самом деле было только два?
Тесс бросила взгляд на одни из двух часов, стоявших в его кабинете. И те, и другие были маленькими, а она ожидала увидеть здесь огромный электронный хронометр, неумолимо отсчитывающий секунды и доллары — что-то вроде счетчика таксиста, пока ваш счет не распухнет до астрономической цифры. Час беседы с доктором Армистедом стоил 150 долларов, из которых 100 покрывала ее страховка. Весьма удачная сделка, по мнению Тайнера, которому пришлось пустить в ход все свои связи, поскольку чуть ли не все специалисты отказались иметь с ней дело. Кто отговаривался недостатком времени, кто — отсутствием дел с ее страховой компанией.
— Мне кажется, мое время истекло, — сказала Тесс.
— Первая беседа всегда занимает немного больше времени. Мой секретарь наверняка предупредила вас об этом, когда вы записывались на прием.
— О… — Ее руки опять принялись поглаживать исцарапанные подлокотники.
— Как насчет аппетита? — Доктор снова уткнулся в бумаги.
— Я обжора.
На губах его мелькнула улыбка. Слава богу, значит, у него все-таки есть чувство юмора.
— Половая жизнь?
— Ммм… я не лесбиянка. У меня есть приятель.
— Я просто хотел спросить, не заметили ли вы в последнее время каких-нибудь изменений в этом смысле? Может, половая активность несколько повысилась? Или, наоборот, снизилась?
Тесс задумалась. Кроу только недавно стукнуло двадцать пять, он был на шесть лет моложе ее и мог заниматься любовью почти круглосуточно, так что о какой-то неудовлетворенности с ее стороны и речи не было. Тесс тяжело вздохнула. Ну и что ей ему сказать? Что днем она регулярно ест, а по ночам так же регулярно занимается сексом?
— Ничего такого. Наши отношения удовлетворяют меня полностью. Вернее, они до сих пор — самая большая радость в моей жизни.
Он уставился на нее с таким видом, словно не верил собственным ушам. Видимо, стены этого кабинета редко слышали о хороших отношениях между людьми. Сидевшим до нее на этом стуле, скорее всего, приходилось каяться в непреодолимой тяге к воровству или склонности к фетишизму.
— Очень хорошо! Половой жизнью живете регулярно?
— Точнее, почти беспрерывно.
Снова немая сцена. Ручка его на мгновение зависла в воздухе. Потом доктор, придя в себя, осторожно осведомился:
— Что вы хотите этим сказать?
— Просто пошутила. Режим — это у меня вроде пунктика. Именно поэтому я теперь могу позволить себе есть столько, сколько мне хочется, и получать от этого удовольствие. Летом, вот как сейчас, я регулярно занимаюсь греблей, а еще бегаю и хожу в тренажерный зал. Гребля — отличная штука, к тому же не мешает думать. Зимой я просто с ума схожу, так мне не хватает гребли.
«Сумасшедшая! — одернула она себя. — Ты просто сумасшедшая!» Зачем она это сказала?! Ее уже трясло, но доктор Армистед, казалось, ничего не заметил. Он еще раз пробежал глазами свои записи, словно пытаясь составить о ней свое мнение.
— Наверное, пока достаточно, Тереза.
— Просто Тесс, доктор. — Микки Печтер тоже называл ее Терезой.
— Тесс. Я уже понял, что вы явились ко мне не по собственному желанию, а подчинившись решению суда. То, как вы держитесь, как старательно избегаете встречаться со мной взглядом, говорит о том, что у вас нет ни малейшего желания пройти курс лечения. Открою вам маленький секрет: никто не хочет. Многие из моих пациентов приходят, как и вы, потому, что так сложились обстоятельства или этого потребовал их работодатель. Все они несчастны — каждый по-своему Я ведь психиатр, а мало кто любит ходить к психиатрам.