— Если ты смотришь на меня сейчас, не волнуйся, — шепнула она, подняв лицо к ночному небу. — У меня все хорошо.
Она мысленно вернулась к порученному ей делу, вспомнив о еженедельных отчетах, которые должна посылать правлению, и поразилась, как мало, в сущности, удалось ей узнать. Добытая информация вряд ли могла способствовать выделению им средств, в которых они так нуждались.
— А в общем, неплохо, — пробормотала она.
Ей достаточно было выбраться из постели всего на пару минут, чтобы Кроу тут же проснулся. Он уверял Тесс, что без нее температура в постели моментально падает на несколько градусов, но она сильно подозревала, что дело тут не в этом. Скорее всего, Искей, воспользовавшись отсутствием хозяйки, моментально забиралась на нагретое местечко, а ее зловонное дыхание могло бы разбудить и мертвого.
— У тебя же так давно не было бессонницы, — шептал Кроу, выходя вслед за ней на террасу. На нем, как обычно, не было ничего, кроме пижамных штанов, едва державшихся на его худощавых, узких бедрах, и Тесс в который раз поймала себя на том, что любуется его обнаженной грудью. Конечно, она знала, что мужчины с таким телосложением к сорока годам часто обзаводятся брюшком. Но сейчас невозможно было представить себе, что когда-нибудь эти литые мускулы заплывут дряблым жирком… Так же невозможно, как представить его себе в сорок лет.
— Мне приснился дурной сон.
— Тот же самый?
У Тесс не было секретов от Кроу. Ему было известно о Джонатане Россе, но ему бы и в голову никогда не пришло ворошить старое. Тесс была бы рада сказать то же самое о себе. Кроу вообще отличался редкой деликатностью — даже для молодого человека, имевшего все отличительные признаки однолюба.
И все-таки что-то мешало ей быть до конца откровенной с ним — может, она опасалась, что ему захочется поговорить на эту тему. А поднимать ее снова и снова значило бы позволить ночному кошмару расправить над ней свои совиные крылья.
— Нет, нет, — поспешно соврала она. — Просто обычный дурной сон.
— И кто же на этот раз стал жертвой?
Так легко слетевшая с ее уст выдумка оказалась удачной. Зато теперь Тесс отчаянно ломала себе голову, пытаясь придумать, как выкрутиться. Пришлось покопаться в памяти, чтобы вспомнить хоть один дурной сон.
— Мои родители. Впрочем, как всегда.
— И никогда я?
— Никогда.
— А ты мне расскажешь, если это буду я?
— Скорее всего, нет.
Они рассмеялись. У Тесс словно камень с души упал: она не только удачно выкрутилась, но и умудрилась напоследок сказать чистую правду. Ей действительно никогда не снился Кроу. А если бы и приснился, она бы и словечком не обмолвилась об этом ему. Эти мимолетные кошмары изматывали ее ничуть не меньше, чем бесконечно повторяющийся сон, в котором она раз за разом наблюдала смерть Джонатана. В этих снах она беспомощно махала руками, истерически кричала, но все было бесполезно: тот, кого она звала, уходил, так и не заметив ее. Интересно, чтобы сказал, узнав об этом, доктор Армистед? Впрочем, она не собиралась рассказывать ему об этом.
— Эй, — воскликнула она, решив сменить тему, — а мы сегодня занимались любовью?
— Ты разве не помнишь? Боже, какой удар по моему самолюбию!
— Прости, у меня какая-то каша в голове. Столько работы, разве все упомнишь.
— Я допоздна засиделся в клубе. А когда вернулся, ты уже спала без задних ног.
Ему поручалось покупать пластинки, которые крутили в баре его отца на Франклинтаун-роуд. Поэтому они не всегда совпадали по времени, но Тесс считала, что это даже к лучшему. По крайней мере их отношения не теряли ощущения новизны. А случись такое, неровный шрам в нижней части живота Кроу тут же напомнил бы им о том, как зыбка бывает человеческая жизнь. В тот раз она едва не потеряла его. Обернись все по-другому, носить бы ей сейчас траур.
— Так, может, исправим это? — предложила она.
— С удовольствием. — Кроу потянул ее в комнату.
— Нет, — сорвав с себя рубашку, Тесс бросила ее на пол вместо одеяла, — прямо здесь.
Он смотрел на нее, пораженный и в то же время польщенный. Раньше инициатива обычно исходила от него, а Тесс снисходительно уступала его желанию.
— Соседи услышат, — предупредил Кроу.
— Только если ты очень постараешься.