Решив начать сегодняшнее расследование именно с него, Тесс двинулась на юг от Балтимора, к выезду на скоростное шоссе, где Майкла Шоу сбила машина, когда он бежал трусцой. Вскоре выяснилось, что доктор жил на Гибсон-Айленд, представлявшем собой нечто вроде замкнутой общины. Собственно, это был островок в буквальном смысле слова — принадлежавший частному лицу кусок земли, огороженный со всех сторон, с бдительным охранником у ворот, чьей обязанностью было гнать непрошеных гостей прочь.
А при упоминании имени доктора Шоу суровое лицо охранника стало совсем подозрительным.
— Он какое-то время уже тут не жил, — заявил страж ворот. Тесс отметила про себя, что он избежал упоминания о смерти доктора. Осторожный парень.
— Знаю. Но его семья…
— У доктора не было семьи.
— Здесь — может быть. — Однако в голосе Тесс проскользнула неуверенность, которую чуткое ухо охранника не преминуло тотчас заметить.
— Вы ведь с ним незнакомы, не так ли?
— Нет, но…
— Что ж, значит, не судьба, — философски заметил он.
Копы из местного участка округа Анн-Арундел оказались более приветливыми, да и толку от них было больше. Без долгих уговоров они сняли для нее копию протокола, составленного сразу после смерти Шоу, а детектив, который вел это дело, даже спустился вниз побеседовать с ней. Эрл Маттер, казалось, ничуть не расстраивался из-за того, как мало ему, в сущности, удалось выяснить насчет этого дела, которое, как он упорно твердил, было обычным наездом — одним из тех, когда виновник, испугавшись, спешит удрать с места происшествия.
Маттер объяснил, что доктор занимался бегом серьезно, даже участвовал в Вашингтонском марафоне в составе команды корпуса морской пехоты. Сбили его во время сильнейшего дождя, и тело доктора, отброшенное с шоссе, скатилось в канаву, где и пролежало несколько часов. Дело классифицировали как классический случай наезда. Маттер не сомневался, что виновник его даже не узнал, кого именно он сбил.
— Это был не дождь, а настоящий вселенский потоп. Ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки, — сказал детектив. — Не было никаких свидетельств того, что водитель потерял управление: ни следов от шин на шоссе, ни отметин в грязи на обочине, как бывает, когда машину заносит. Сдается мне, доктор незаметно для себя выбежал на дорогу. А потом его отшвырнуло так далеко в сторону, что водитель не заметил бы тела, даже если б остановился.
— Как все просто… — пробормотала себе под нос Тесс.
— Что? — переспросил Маттер.
— Не важно.
В общем-то она понимала желание детектива выгородить водителя. Сколько раз она сама покрывалась потом и судорожно била по тормозам, когда перед ней из кустов вдруг выскакивала темная тень — очередной безголовый торопыга, решивший перебежать дорогу, или велосипедист, запутавшийся, с какой стороны потока ему положено ехать. Тесс бегло проглядела протокол осмотра места происшествия.
— Тут говорится, что на нем был ярко-оранжевый светоотражающий жилет.
— Правда? — Маттер вслед за ней заглянул в протокол. — Да… Но ведь было утро. Водители уже наверняка выключили фары, так что от этого его жилета проку было мало.
— По-моему, по законам штата вы обязаны включать фары, если у вас работают «дворники». Поскольку лило как из ведра, то водитель не мог обойтись без «дворников», верно?
— Ой, только не надо рассказывать мне про законы! Тут вам не Балтимор. Местным законы не писаны, знаете ли. Они у нас не такие законопослушные, как у вас в городе.
Тесс просто ушам своим не верила. Когда-то давно местность между Балтимором и Аннаполисом, хоть и с натяжкой, можно было считать деревней. Но сейчас оба города расползлись вширь, словно слишком жидкое тесто на противне, и округ Анн-Арундел превратился в один большой пригород. И потом, свободомыслие и открытое нежелание следовать закону — несколько разные вещи.
— Словом, в чисто техническом отношении этот случай продолжает считаться насильственной смертью, не так ли? И дело остается открытым.
— Конечно. Впрочем, мы сделали все возможное, чтобы отыскать виновного. Дали информацию в газеты — может быть, кто-нибудь что-то заметил. Проверили все автомастерские — вдруг кому-то внезапно потребовалось отремонтировать помятое крыло или бампер.
— А личная жизнь самого доктора вас не заинтересовала?
— Что вы имеете в виду?