— Нет. Тем более, что до этого Алан сам звонил регулярно, спрашивал, удалось ли что-нибудь выяснить. Если честно, он даже изрядно мне надоел. Что я мог ему сказать? «Извини, приятель. Боюсь, тебе здорово не повезло»?
— Старый трюк, — покачал головой майор. — Раз за разом спрашиваешь одно и то же, обычные вопросы, простенькие и скучные до зубной боли. Но иногда это срабатывает: именно так чаще всего всплывают какие-то несостыковки.
— Мне тоже звонила какая-то женщина, — повторил Карл.
— Может, это была его новая подружка? — предположила Тесс. — Еще одна хорошенькая темноволосая девушка, которая не станет приставать с вопросами, если ее новый, весь из себя положительный приятель попросит ее позвонить вместо него. Возможно, он объяснил, что это, дескать, просто розыгрыш, что сержант и Карл его прежние дружки, над которыми он решил подшутить.
Несколько минут они в угрюмом молчании переваривали мысль о том, что тип, которого они ищут, уже обзавелся новой подружкой. А если и не обзавелся, то за этим дело не станет — учитывая, что им о нем известно. Почему он убивает их всех? Почему всякий раз срывается с места? Что вообще движет им?
— А что насчет другого отрезка его жизни в качестве Эрика Шиверса? — спросила Тесс. — Это его настоящее имя или его он тоже позаимствовал на время?
— Эрик Шиверс умер пятнадцать лет назад, тогда ему было всего семнадцать, — ответил майор Шилдс. — Что мы знаем точно, так это то, что его водительские права спустя десять лет после его смерти были еще действительны. И были действительны еще чуть ли не год после гибели Тиффани Гантс. Их не обменивали, но в компьютере сведения продолжали оставаться. Выданы на восточном побережье.
— Как умер Эрик? — поинтересовалась Тесс.
— От внезапного сильнейшего приступа астмы. Умер он в клинике в Сэйлсбери, хотя его семья живет в Крисфилде.
— Опять в клинике, черт возьми! — гаркнул Карл. — Еще одно звено между Эриком и Аланом Палмером. Клиника — это место, где любой, кто имеет доступ к записям, может воспользоваться номером социальной карточки. Придется ими заняться.
Ответил ему майор, и в голосе его, как ни странно, не было и намека на раздражение:
— Мы уже этим занимаемся. Проверили записи регистрации, но ни на имя Эрика Шиверса, ни на имя Алана Палмера в данный период не была зарегистрирована машина.
— И тем не менее машину он водит, — проворчала Тесс. — Этому есть множество свидетельств. Стало быть, он воспользовался еще каким-то именем, к которому и возвращается в промежутках между…
— В периоды бездействия, — подсказал лейтенант Грин, снова использовав тот же термин, но у Тесс как-то пропало желание шутить на этот счет. Да, похоже, у этого типа и в самом деле бывают периоды бездействия, причем довольно продолжительные.
— Нужно отдать ему должное, — вмешался Карл. — Организаторские способности у парня — дай бог каждому. Кое-кому из нормальных людей права не выдают, потому что в компьютере путаница. А наш — везунчик! Пара звонков — и дело в шляпе!
— Не знаю, — протянула Тесс, в который раз уже вспомнив Микки Печтера. — Случайно я в курсе, что тут у нас получить фальшивое водительское удостоверение проще простого. Даже тупицам из Таусона это раз плюнуть. Что меня по-настоящему волнует, так это потрясающая скрупулезность, с которой он планирует каждый свой шаг. И при этом, заметьте, у парня нет ни малейшей финансовой заинтересованности в смерти всех этих женщин. Ни у той, ни у другой ни цента, он ничего не унаследовал после них, тем более что их отношения не узаконены, и по законам штата Мэриленд ни одна не считалась его женой. Мог бы запросто бросить их и уехать.
— Может, он страшится обязательств? — робко предположил сержант.
— Знаете, что я думаю? Он всегда все планирует заранее. Еще только встречается с какой-то девчонкой, а уже знает, что этот день придет. И каждый раз горюет совершенно искренне. Вы ведь никогда не сомневались в искренности Алана Палмера, верно?
Вопрос ее был адресован, естественно, не сержанту, а Карлу. Наверняка в том, что казалось сферы человеческих эмоций, сержант был не лучшим экспертом.
— Чего нет, того нет. И это не дает мне покоя по сей день. Он был совершенно раздавлен. Может, у меня не так уж много опыта с убийствами… — взгляд Карла обежал сидевших за столом, словно спрашивая, кто из них осмелится спросить, а случалось ли ему вообще принимать участие в расследовании подобных дел, — но этого я не понимаю. Как можно так сыграть? Скорбеть по женщине, которую сам же убил… Да еще разрубил на куски, словно тушу на бойне?!