Мальчик опустил голову ещё ниже и громко засопел.
— Так не годится, — Гмурман, держась за печень, вышел из-за прилавка. Он достал из кармана жилетки чистый носовой платок и приложил его к Сениному носу.
— Налегайте, молодой человек, — он смотрел на полки, — не стесняйтесь.
Катя засмеялась, брат сверкнул глазами.
— Мы будем чистить канализацию или что? — спросил Гмурман, он уже увидел то, что искал. — Изгоняйте сопли!
Сеня принялся изо всех сил трубить.
— Прекрасный результат, — констатировал Гмурман, когда в носу ничего не осталось. Он снял с полки поддельные дуэльные пистолеты.
— Знаешь, кто такой Пушкин?
У мальчика сверкнули глаза при виде оружия.
— Это Джек Воробей? — мальчик поднял голову.
Гмурман протянул футляр. Пистолеты были вполовину легче настоящих.
— Изучай.
А сам тем временем приложил платок чистым концом к носу Кати.
— Проверим, что у вас творится в дырочках, милая барышня.
Катя с готовностью принялась сморкаться.
— Прекрасный результат, — повторил Гмурман. Шаркая и держась за печень, он вернулся за стойку. — Продолжим.
— А она, — мальчик показал пистолетом на сестру, — она захотела куклу. Как Барби, только чтоб лучше.
Сеня прицелился в фарфоровую композицию «Хлопкоробы обсуждают проект сталинской конституции».
— А он ей сразу голову отломал, — пожаловалась Катя. — у неё глазки и погасли. Она нипокаковски больше не говорит. Ни здравствуй, ни сенкью.
— Бах-бах, — Сеня выстрелил. Хлопкоробы, видимо, ему ответили, и он пригнулся. Пули просвистели возле головы.
— А он попросил у рыбки мороженое — и съел. а ему нельзя.
— Ты тоже ела, — Сеня продолжал отстреливаться.
— Я немножко, — девочка обратилась к Гмурману, — совсем чуть-чуть, — она развела ладошки. — а он — целое ведёрко.
Борис Львович понимающе улыбнулся: «Я с тобой, Катя?» Сеня продолжал уклоняться от воображаемых пуль:
— Ничего ни чуть-чуть.
Его, кажется, ранили, но он мужественно высматривал цель.
— Ты плохой!
Гмурман увидел, что Катя собралась плакать, и поспешил вмешаться.
— Ты сделаешь мне дырку в печенке, террорист, — Гмурман жестом потребовал, чтобы он прекратил стрельбу.
Мальчик насупился, повертел пистолет и с неохотой положил его на прилавок.
— А она сказала, — Катя указала на банку, — что ещё можно только одно у неё просить. а он, — Катя ткнула в брата пальцем, — хочет пожарную машину.
— Большую? — на всякий случай переспросил Гмурман.
— Да, — Катя осуждающе посмотрела на брата.
— Я в цирк не хочу, — мальчик надулся.
— В цирке красиво, — Катя мечтательно посмотрела на потолок, — там принцессы.
Она ударила брата по плечу. Он скривился от боли.
— Ничего там не красиво, — Сеня попытался ответить, но Катя увернулась и принялась бегать вокруг него:
— Красиво! Красиво!
Она носилась как угорелая. Гмурман поднял очки на лоб. «Бедные мужчины, — подумал он, глядя, как развеваются её кудри, — у вас осталось всего двенадцать, в крайнем случае, тринадцать спокойных лет».
— Дети! — он хлопнул в ладоши. Катя не обратила внимания. — Что ты носишься, как Абебе Бикила от своего начальника. Прекрати, а то мне делается плохо в глазном дне.
Катя остановилась.
— Так что вы хотите, чтоб я не мог отказаться? — спросил Борис Львович.
Дети посмотрели друг на друга.
— Хотим, чтобы она была у вас, — начала Катя.
Гмурман взглянул на рыбку. То, что происходило за пределами банки, её явно не касалось.
— Это вы сами придумали? — спросил он.
— Да, — сказал Сеня.
— Нет, — топнула ногой Катя, — это рыбка сказала.
— А что ещё сказала рыбка? — поинтересовался Гмурман.
— Что когда мы вырастем, вы её нам отдадите, — сказали дети одновременно.
— Она тогда сделает ещё раз всё, что мы захотим, — добавил Сеня. — Только один раз.
— Допустим, — согласился Гмурман. — а что она любит обедать?
— Не знаю, — сказала Катя. — я вчера уронила ведёрко в прудик, Сеня достал, она там оказалась.
— А мороженое она не ест, — добавил Сеня авторитетно, — я ей предлагал.
Мороженое не ест? — зачем-то записал Гмурман на подвернувшемся листке.
— Хорошо, дети.
Он вспомнил, что аквариум оставили в залог почти пять лет тому назад. Его надо только отмыть.
— Пусть эту ночь она в банке подышит, а завтра вместе будем делать ей коттедж. Договорились?
Дети кивнули.
— Всё? — на всякий случай спросил Борис Львович.