Выбрать главу

Она очень не хотела разворачивать ткань. Соглашалась показать только угол, но Гмурман всё-таки настоял. Он не нашёл в картине ничего удивительного… Повешенная женщина выглядела очень натуралистично. Толстая верёвка, голова повернута на бок, спутанные длинные волосы, босые ступни, белая ночная сорочка. Женщина висела спиной. Казалось, что трагедия произошла только что и она продолжает раскачиваться по инерции… Оригинальность состояла в том, что картина была написана на зеркале, а не на холсте, и любой, кто на неё смотрел, создавал фон, на котором разворачивалось действо. Немного необычно, конечно. На любителя.

Хозяйка нервничала, кусала губы и слегка успокоилась, когда картину опять прикрыли.

— На сколько лет вы хотите сдать её в залог? — Гмурман оторвался от записи и посмотрел на Марту Евгеньевну.

Красивая, знающая себе цену, она, наверное, до сих пор кружила головы, но сейчас ей было не до этого. Черные круги под глазами, заметно дрожащие руки.

Она поинтересовалась, какой максимальный срок возможен, и, узнав, что пять лет, согласно закивала.

Гмурман протянул квитанцию, выписал документ для банка, она расписалась, на чек даже не взглянула, протянула спутнику. у него создалось впечатление, что деньги ей были не нужны. Парня, который её сопровождал, Гмурман совсем не помнил, но был уверен, что это её сын.

Егор, значит, его звали, подумал он.

— Мы негласно проверили все ячейки в банке, — доверительно сообщил лейтенант, — там было много интересного. в общей сложности лет на сто пятьдесят-двести.

— Меня в чём-то подозревают? — спросил Гмурман на всякий случай.

— Я не могу исключить того факта, — Жигалко внимательно смотрел на старика, — что часть преступников на свободе, и вам может грозить…

— Молодой человек, — перебил Гмурман, — приходите завтра. с ордером.

Старик поднял с пола тряпку и положил на стул, к которому была прислонена картина. Он осматривал её около месяца назад, когда страховая компания потребовала провести инвентаризацию в ломбарде. Гмурман отвернул ткань, увидел под стеклом пейзаж с могильной плитой, венками, чугунной оградой и сразу прикрыл изображение, даже не прочитав выгравированые даты.

Лейтенант вытащил сигареты и оглянулся в поисках пепельницы. Гмурман ткнул в табличку «Не курить» и кивнул на дверь. Жигалко встал в дверном проёме.

На дороге играли дети. Они визжали, гоняли на роликовых коньках, в руках у них были клюшки. Лейтенант отворачивался, выпускал дым на улицу и продолжал смотреть на картину.

— Точно место преступления. Один к одному. Отсюда совершенно очевидно…

Жигалко выбросил окурок и вернулся в комнату. Гмурман пододвинул кресло и углубился в свои учётные книги.

Лейтенант потрогал пальцем стекло, осмотрел раму, перевернул картину. с тыльной стороны ничего было. Никаких надписей, штампов, дат. Обыкновенное зеркало.

— В лаборатории разберутся, — Жигалко выпрямился, колени хрустнули, и пошёл к выходу.

Гмурман на мгновение оторвался от записей.

— До свиданья, молодой человек.

Ему не ответили, дверь закрылась.

Гмурман посмотрел в окно. Лейтенант договорил по телефону, сел в серую тойоту и на бешеной скорости рванул. Дети расступились, подождали, пока машина уедет, и продолжили выяснять отношения стенка на стенку. в шлемах, налокотниках, наколенниках, с клюшками наперевес.

Лето, подумал Гмурман. Он улыбался. Его внук так же гонял по проезжей части, в таком же шлеме, только на другой стороне земного шара, среди кенгуру.

Старик вдруг сообразил, что стул с прислоненной картиной всё еще стоит в центре помещения. Он зашаркал наводить порядок. Взял мешковину и взглянул на картину, собираясь её прикрыть. Серая тойота колёсами вверх, языки пламени из капота, черный дым. Носилки, перевязанная голова, безжизненно свешивающаяся рука… в свободном пространстве зеркала отражались ноги Гмурмана в мягких разношенных туфлях и легких летних брюках серого цвета.

Старик ушёл в другую комнату и вернулся с маленькой тележкой. Он кряхтя засунул картину в мешковину, и отвёз туда, где она пылилась раньше. Он не поднял её на верхнюю полку, хоть и был уверен, что завтра за ней никто не приедет…

Это

— Есть кто живой?

Она появилась через некоторое время из-за стеллажа и хмуро ответила: