Опять заколыхалась, затряслась трава.
— Ладно, — сказал Виктор, — побаловались и будет.
Он пошёл к машине, собираясь положить трубу обратно в футляр. Вдруг прямо из под ног что-то выскочило. От неожиданности он чуть не выронил ношу. Что-то побежало в сторону здания.
— Видел? — Виктор повернулся к Димке.
— Крыса, — равнодушно сказал Димка, поднял камень с земли и бросил ей вслед. Виктор открыл заднюю дверь, из машины на него выпрыгнула еще одна крыса. Он еле увернулся.
— Что это было?
Димка напряженно смотрел в сторону дома с розовыми стенами. Травы не было. Вместо неё стояла сплошная серая масса, которая колебалась. а ведь она живая, подумал Виктор. Он повертел головой по сторонам. Крысы не двигались, чего-то ожидали. у Виктора пересохло во рту. Сколько их там? Тысячи? Миллионы?
Димка уже влез на капот и смотрел в бинокль.
— У нас джип, — произнёс он как-то не очень уверенно, показалось Виктору, и сел в водительское кресло.
Заревел двигатель, машина направилась прямо в серую стену. Послышалось чавканье, писк, стекла стали покрываться жидкой грязью с красноватым оттенком. Скорость упала, автомобиль повело в сторону, он начал заваливаться.
— Тормози! — заорал Виктор. — Тормози!
Димка вцепился в руль, пальцы побелели. Он стал мокрым, лоб разделила поперечная складка, глаза бешено засветились, крылья носа расширились. Двигатель чихнул и заглох.
— Вот какой, побочный эффект, — произнес Виктор, но слова не вышли. в горле булькало, сердце выскакивало.
Димка изогнулся и пытался дотянуться до футляра с трубой.
Когда будут подходить ко мне злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то сами они приткнутся и падут, — закрыл глаза и зашептал про себя Виктор, — Если ополчится против меня полк, сердце мое не убоится; если случится против меня война, на это я надеюсь?
Автомобиль мягко покачивался среди живого серого моря, постепенно погружаясь в его пучину. Крысы взбирались одна на другую, вынюхивали, высматривали. в машине стало совсем темно. Было слышно, как тыкаются морды в стекла, как сотни коготков скребутся по днищу, как напирающие нетерпеливо пищат и покусывают хвосты и уши стоящих впереди, как уже попробовали на вкус резину колёс и недовольно отплевываются. На Виктора накатывались волны насекомых, которые бежали по коже от самых кончиков пальцев на ногах до макушки.
— Кричи, — услышал он, — кричи…
Натужно сопел Димка, ворочался, пыхтел, ругался. Скрежет по днищу усилился, стал громким, нестерпимым.
— Кричи, бля!
До Виктора дошло, что это к нему. Он раскрыл рот.
Крика не получилось — из глотки вышло сипение. Виктор зажмурился. Еще одна попытка.
— ААА!
Джип резко дернуло в сторону. Появился тяжелый звук, словно низко летел самолёт, к которому примешался тонкий писк. Бешено засвистел ветер. Крыс начало сдувать. Стало светлее, и мелкие трещины побежали по стеклам. Димку стошнило, он закрыл уши ладонями. Джип постоянно трясло, стойки прогнулись. Посыпались осколки стекла. Вспышка осветила искаженные физиономии. у Виктора шла кровь из носа. Он почувствовал, что обмочился.
Джип подняло в воздух, машина пролетела несколько метров и рухнула на колёса. Ветер стих, звуки исчезли, чуть шевелилась трава. Димка, совершенно белый, весь в блевотине, улыбался посиневшими губами.
Виктор посмотрел, куда партнёр указывал пальцем. Справа лежал с корнем вырванный дуб. Могучая корневая система напоминала греческую скульптурную композицию. Концы корней вздрагивали, словно застигнутая врасплох гигантская гидра.
Димка зажал рог между колен и нежно поглаживал. Он продолжал улыбаться.
Слово волновалось, юлило, закручивалось в спираль, пыталось соскочить, удрать, спрятаться, сесть на измену. Потом Оно успокоилось и стало делиться. Появились слова, слова, слова. Их стало очень много и они стали мельтешить. Ему это надоело, он открыл глаза и увидел туфли. Обыкновенные коричневые туфли. Они ему не понравились. Некоторое время он их рассматривал, потом поднял голову. Ладони упирались в доски, а между ними в щели торчала свернутая в трубочку бумажка. Он достал её.
«Хочу быть женщиной. Филипп».
Забор был длинный. Потемневшее от времени дерево, ржавые шляпки гвоздей. Сквозь щели был виден пустырь, зеленая трава, вдалеке качались тополя. Ничего интересного.
За спиной, по шоссе с бешеной скоростью носились машины. Кабриолет притормозил, из него показалась жгучая брюнетка и что-то спросила. Он не понял, но на всякий случай махнул рукой. Кабриолет понёсся дальше.