***
- Стелла, - повторяет бармен. - Красивое имя!
- Да, - я пожимаю плечами. Не знаю, зачем он меня перебил, память не так стабильна, как хотелось бы. Я легко могу потерять нить собственного повествования.
- Прости, Фил, - говорит мой слушатель. - Я не хотел прерывать твой рассказ. Продолжай. Ты говорил о какой-то сложной работе...
***
У нас со Стеллой редкая работа. Настолько редкая, что её не найдешь ни в одном списке и каталоге профессий мира, несмотря на то, что она приносит большие деньги. Я и сам бы не узнал о её существовании, если бы не одна изменившая всю мою жизнь встреча. Меньше всего хотелось вспоминать о ней здесь, в этой тюрьме из снега, льда и ветра, но непрошенные воспоминания всё равно выползали из далёких и холодных, как воздух за окном, глубин памяти, и лезли в моё беззащитное сознание. Я тогда многое узнал, можно сказать, открыл глаза. В последнее время я часто задумывался о том, правильно ли я поступил тогда. Если бы я мог вернуться в прошлое и снова принять решение, что бы я выбрал? Жить спокойной и размеренной жизнью, как у всех, и ни о чём не подозревать? Или всё же стать тем, кем я стал, открыв правду? Трудно сказать, какой выбор сделал бы я, если бы знал всё, что произойдёт со мной потом.
Зато я знаю другое. Иногда в мире рождаются необычные дети. Не такие, как все. Нет, речь вовсе не о тех детишках, что считают себя таковыми, ведь уверены в своей особенности и исключительности абсолютно все. Но лишь немногие, может, один из десяти миллионов, действительно таковыми являются. Настолько исключичтельными, даже законы природы делают для них исключения. Простите за каламбур.
Лет в пять они обнаруживают у себя необычные способности. А если быть точнее, то всего одну способность, зато такую, что все их сверстники позеленели бы от зависти, если бы только узнали об этом. Но, как показывает опыт, им хватает ума об этом помалкивать. Так что если я вижу в какой-то бульварной газетёнке очередную статью про «детей индиго», создающих предметы силой мысли, то я наверняка знаю, что это - не тот случай. А тот - это когда малыш захотел в магазине шоколадку, скупая и нервная мамаша ему отказала, но, несмотря на это, предмет детских мечтаний чудесным образом вдруг всё равно оказался у него в кармане. И не потому, что малолетний жулик стащил его из магазина, ведь в магазине ничего не пропадает. Просто этот малыш и есть не-такой-как-все, и когда он втайне от родителей доест созданный его желанием шоколад, а обёртка бесследно исчезнет из рук, он впервые это осознает.
Потом он растёт, а вместе с ним растут и его силы. В его формирующемся сознании любопытство постоянно воюет с осторожностью. Он часто уединяется где-нибудь вдали от посторонних глаз, чтобы испытать себя снова и снова, создавая всё более массивные и сложные объекты. Иногда у малыша ничего не выходит, иногда получается совсем не то, что он хочет, но чем больше он упражняется, тем более эффективным и управляемым становится его необычный дар.
Закон сохранения массы и энергии? Не тот случай. Научное объяснение? Бесполезно. Кто-то выдвинет громоздкую и дырявую теорию с параллельными мирами, теорией струн и тёмной материей, обязательно приправив этот винегрет квантовой механикой. Это сейчас так модно - в любой непонятной ситуации сослаться на квантовую механику. Любой диванный «гений» почему-то всегда уверен, что раз он ничего не понимает в этой научной области, то она автоматически объясняет все его бредни. Наверное, в начале прошлого века то же самое было с ядерной физикой, которую теперь изучают даже школьники.
Другие начнут искать объяснение в религиозных и мистических учениях. Тут тебе и божья воля, и энергия ци, и прочие чакры-мантры, но, опять же, грош цена этим толкованиям. Они или не выдерживают проверки, или, что чаще, настолько туманны, что и проверять-то нечего.
Большинство же просто будет отрицать этот факт. И не мудрено. Мало того, что таких особенных совсем мало, так они ещё и не торопятся открывать свои способности миру. Наверное, это какая-то особенная форма инстинкта самосохранения, которая выработалась у них ещё во времена костров инквизиции, а может и того раньше.
И вот, малыш растёт, развивается, идёт в школу. Он может оказаться как безнадёжным двоечником, так и круглым отличником, может стать душой компании в своём классе, а может и забитым изгоем. О своём даре он по-прежнему молчит, разве что изредка бывает, что доверится своему самому близкому другу, если такой у него появится. Он уже умеет читать и писать, и, скорее всего, читает «Хоббита» и «Гарри Поттера». Он верит, что когда ему исполнится одиннадцать лет, к нему в окно влетит сова и вручит письмо с приглашением в школу чародейства и волшебства, и, само собой, он навсегда уедет к другим, таким же особенным, как и он. Ах, эти радужные детские мечты! Но обычно всё происходит иначе.